- …а еще наша слюна заживляет раны инари. Так я тебя и вылечил. Атари?

Атарашики вдруг спохватилась, что уже несколько секунд стоит на месте и пожирает взглядом сидящего в кустах и испуганно смотрящего на нее плюсла. Сообразив, что замечен – или отойдя от страха, - покемончик стремглав бросился вглубь леса.

Живот Атарашики тоскливо забурчал. Ягод, которые оборотница ела недавно, ему было недостаточно. Хотелось мяса.

- Поймать кого-нибудь, Атари? – спросил Вайзор, тоже услышавший ворчание ее живота.

Девушка поморщилась и мотнула головой. Она хоть и была голодна, но не настолько, чтобы есть покемонов.

- Лучше фруктов каких-нибудь или ягод найти...

Вайзор сморщился. Морда у него при этом стала такой забавной, что Атарашики не удержалась от улыбки.

- Не понимаю тебя, Атари, - неодобрительно произнес волк. – Извини, но как ты это можешь есть?

Если честно, Атарашики самой не нравилось так питаться. Но есть покемонов… спасибо, не надо.

- Просто могу, - ответила она, пожав плечами.

С момента их побега от майтен прошел день. Оторвавшись от них, они остаток ночи бежали по направлению зова – точнее, бежал Вайзор, а Атарашики сидела у него на спине, - а с рассветом устроились на ночлег около какой-то реки. Проспав добрую половину дня, они продолжили свое путешествие, но на этот раз шагом, и волк начал рассказывать девушке об их мире, который, как выяснилось, назывался Снег Битвы.

Когда Атарашики узнала, что такое название мир получил из-за зимы, царящей там круглый год, она тут же вспомнила свои «снежные» полусны-полугрезы. Может, это даже были ее детские воспоминания о доме? Она бы задумалась над этим подробней, но Вайзор продолжал рассказывать, и ей пришлось отложить свои размышления на потом. Волк с увлечением описывал ей жизнь кланов инари, охоту, битвы между племенами, снежную долину, в которой обосновался его клан, рассказал про богиню, в которую верили жители Снега Битвы – Первый Снег, она же Снежная, которая родилась из сугроба и стала первой инари, а после смерти превратилась в северное сияние и с тех пор наблюдает за землей…

Больше всего удивило Атарашики то, что, оказывается, это не человеческая форма является главной ипостасью, а наоборот – звериная. Второй же далеко не всегда был человек. Дело в том, что инари обретали дар оборотничества лишь в чужих мирах и могли превращаться только в то существо, которое они в этом мире увидели первым. Причем, какой бы не являлась расцветка того, инари во второй ипостаси всегда были черноглазыми, бледнокожими и с белой шерстью или волосами.

- То есть я могла стать и покемоном? – спросила тогда Атарашики, внутренне содрогаясь от такой перспективы. Учитывая то, какие чувства питали к ней все, долго бы она в обличии покемона не прожила.

- Могла, - подтвердил Вайзор. – Только, наверное, мне бы в таком случае за тобой не пришлось идти…

Похоже, он подумал о том же самом.

Вайзоры жили в племенах наравне с инари. Единственное, что им не разрешалось – участвовать в битвах, в остальном у них были такие же права и обязанности, как и у оборотней. Основной задачей вайзоров было отыскивание попавших в другие миры юных инари и их защита, а учитывая то, что во всех мирах тех… мягко говоря, не любили, охрана требовалась особая. Поэтому волки обладали рядом способностей – их слюна заживляла раны, они умели ненадолго вводить в транс врагов (что и произошло с майтенами и частично с Атарашики, которая попала под волну – вот почему она в тот момент чувствовала такое безразличие), отводить им глаза (пещерка в камнях, которую майтены не могли увидеть), скрывать свой и инари запахи и не уставать довольно продолжительное время. Чем старше становился вайзор, тем больше способностей у него появлялось: например, невероятно острое чутье или способность удалять яды из организма. Вайзор Атарашики, по его словам, был лишь ненамного старше нее, поэтому дополнительными силами не обладал, но волка это не огорчало, потому что и с теми, что имелись, он уже проводил одного инари в свой мир и вполне успешно, чем гордился.

- Ты его увидишь, - пообещал волк в пути. – Сейчас его зовут Укрытие В Бурю.

«Надежный», - расшифровала Атарашики.

Имена у инари всегда несли в себе что-то зимнее и олицетворяли характеры владельцев. Так, веселого и неунывающего могли звать Снежок В Ясный День, доброго и заботливого – Оттепель В Суровый Мороз, а ненадежного – Яма Под Снегом или Некрепкий Лед. У вайзоров имена тоже были, но они заключались только в различном произношении наименования вида.

Кстати, вторую часть названия мира и причину, почему инари боятся и ненавидят во всех мирах, Вайзор так и не объяснил. «Нельзя пока, - сказал он. – Просто нельзя».

Сейчас день уже клонился к вечеру. Небо на западе окрасилось в золотисто-оранжевый, солнце словно лежало на верхушке нависающей над лесом горы, заставляя снег на ней сверкать так, что он даже с такого расстояния слепил глаза. Раздававшиеся вдалеке голоса покемонов постепенно замолкали. Те, что были ближе, молчали уже по другой причине.

Зов, ослабший днем до еле ощущаемого тянущего чувства, снова начал усиливаться. Но пока было терпимо, и Атарашики уделяла внимание не ему, а деревьям, ища на них плоды. После встречи с плюслом голод только усилился, рулады ее желудка, казалось, слышались по всему лесу. У Вайзора был такой виноватый вид, словно это он недельку назад стряс все плоды с деревьев и съел. Сам-то волк был не голодный. Конечно, Атарашики не видела, как он ел, но прекрасно поняла, куда делась учуянная ею час назад понита, по запаху которой убежал тогда Вайзор.

Хорошо хоть ему не пришло в голову поделиться с ней, Атарашики.

- Впереди река, - вдруг произнес волк. – Сейчас попьем, покупаемся¬… - с удовольствием протянул он.

Теперь и оборотница почуяла в воздухе запах свежести и – немного – тины. А еще поняла, что уже давно хочет пить, и одновременно с Вайзором ускорила шаг.

Река была довольно широкая, с поросшим травой пологим берегом. Заходящее солнце отбрасывало на воду золотисто-оранжевую полосу, которая заканчивалась ближе к противоположному берегу – ее накрывала тень от горы. Сама гора почему-то казалась Атарашики плоской и ненастоящей: словно настоящую сфотографировали, вырезали из снимка и приклеили сюда. Единственное, что в ней выглядело реально – снег на вершине.

Вайзор тут же сорвался с места и с разбегу влетел в воду, подняв тучу брызг. Потом присел – так, чтобы намочить спину, - и начал с довольным пофыркиванием плавать то по течению, то против. Сначала Атарашики хотела присоединиться к нему, но потом краем глаза она заметила на одном из деревьев яблоки, и все отошло на второй план.

Фрукты были кисловатыми и не могли заменить замечательный вкус мяса, но оборотница была рада и таким. Первое яблоко она сгрызла, даже не заметив этого, остальные стала есть уже медленнее, периодически прерываясь на питье.

- Атари, пойдешь плавать? – периодически звал Вайзор.

- Может быть, - неизменно отвечала ему оборотница, стараясь не замечать едва заметного неодобрения в голосе волка – из-за яблок.

Когда от еды осталось только несколько огрызков, Атарашики зарыла их в песке и стала смотреть на другой берег. Потом подошла к самой воде и зачем-то начала рассматривать свое отражение. Только сейчас до нее дошло, что она за целый день ни разу не превращалась в человека. Нет, Атарашики это не взволновало – она просто констатировала факт.

Сквозь отражение белоснежного длинноухого существа просвечивали песок и камушки, в большинстве своем мелкие, с одним-единственным крупным, макушка которого высовывалась из воды как раз надо лбом речного двойника. Поддавшись порыву, Атарашики опустила руку в воду, и чуть колыхавшееся в такт течению отражение зарябило еще сильнее, а пальцы неожиданно наткнулись на плоский и округлый камешек, который девушка зачем-то вытащила на воздух.

Оборотница не отказала себе в удовольствии и метнула его «блинчиком». Камень прошлепал по воде целых пять раз и только потом затонул. Обрадованная успехом, Атарашики начала пускать по воде новые. Однако ни один камень не повторил успех первенца: все они проскакали самое большое три раза.

В стороне послышался плеск – на берег выбрался Вайзор. Довольно далеко от Атарашики, и вскоре оборотница оценила его деликатность в полной мере: брызги, пока волк отряхивался, долетели даже сюда.

- «Льдинки» пускаешь? – заинтересованно спросил друг, подходя. – Кинь еще одну, пожалуйста. Я люблю смотреть, как они скачут, - немного застенчиво признался он.

Атарашики кивнула, и по воде запрыгал еще один «блинчик». Четыре раза. Всего одного не хватило…

- Почему «льдинка»? – спросила девушка, когда от камня остались только круги.

- Не знаю, - подумав, признался Вайзор. – Может, потому, что льдинки тоже не тонут.

- А у нас это называется «блинчик».

Волк вопросительно-недоуменно взглянул на Атарашики, и той пришлось объяснять новое для него слово.

- Мне больше нравится «льдинка», - произнес Вайзор, когда она закончила.

- Зато «блинчик» вернее, мне кажется, - возразила оборотница, чувствуя себя… непривычно.

Она никогда не болтала по пустякам. Только по делу, причем оно почти все время касалось учебы. Ну, иногда по мелочи с одноклассниками – ручку там поднять, лист дать. А сейчас… такой, казалось, пустяк - камешки какие-то, - а разговор про них кажется важнее всей болтовни про учебу-ручки вместе взятые.

«Дружба, да?» - подумала Атарашики, и от этой мысли ей вдруг стало тепло и хорошо.

- Атари? – позвал Вайзор, не понимая, почему она замолчала.

- Я рада, что ты появился, - вырвалось у девушки. Почти сразу же оборотница смутилась и принялась водить ладонью по воде, чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме чувств.

Вайзор молчал с минуту. Потом хмыкнул и смущенно-польщенно произнес:

- Спасибо. А вскоре у тебя будет целый клан, представляешь?

Целое племя таких же, как она и Вайзор… Атарашики счастливо улыбнулась, чувствуя желание поскорее попасть в свой мир.

- Пойдем, - сказала оборотница, поднимаясь. – Я хочу увидеть Снег Битвы и твой клан.

- Наш, - поправил Вайзор. – Только с этим придется повременить.

Атарашики, уже сделавшая шаг по направлению зова, недоуменно взглянула на волка.

- Почему?

Вайзор виновато взглянул на нее – мол, понимаю, что ты хочешь как можно скорее попасть домой, но извини, придется задержаться – и ответил:

- В нашем мире есть правило: молодой инари, возвращающийся домой, должен прежде пройти четыре испытания – на умение драться, ориентироваться, не терять голову и… - волк задумался, при этом что-то бормоча себе под нос, - ладно, пускай будет способность охотиться.

На этом месте друг прервался, и его взгляд стал выжидающе-обеспокоенным. Такие паузы он делал постоянно на протяжении рассказа о Снеге Битвы, и они означали «есть вопросы?».

Атарашики медленно переваривала информацию. Испытания? Опять придется драться, держать себя в руках, да еще в придачу что-то искать и охотиться?

Не то чтобы она была не рада – наоборот, при упоминании об охоте и битве внутри все радостно-предвкушающе встрепенулось, но…

- А если я их не пройду? – в голосе прозвучал такой страх, что удивилась даже сама оборотница. Потерять шанс вернуться домой, остаться здесь… Нет-нет, только не это!

Услышав ее тон, увидев прижавшиеся к голове уши, широко распахнутые глаза и взъерошившуюся шерсть, Вайзор подскочил к подопечной, лизнул ее в лоб (непривычная к дружеским прикосновениям Атарашики машинально съежилась) и успокаивающе заговорил:

- Не бойся, здесь ты не останешься. Эти испытания – просто способ узнать, чему нужно обучить инари. Даже если ты не пройдешь все четыре, тебя просто будут учить тем навыкам, которые необходимы для их прохождения, а затем станешь сдавать заново.

От нахлынувшего облегчения у Атарашики задрожали коленки. В книгах ей довольно часто попадались подобные правила про испытания, не пройдя из которых хотя бы одно, герой мог лишиться чего угодно – начиная с права на что-то и заканчивая собственной жизнью, - поэтому неудивительно, что она так взволновалась от известия Вайзора. Значит, это просто подобие вступительных экзаменов (ассоциацию подкинуло слово «сдавать»), только примут даже с нулевым баллом…

Параллельно Атарашики недоумевала, зачем волк лизнул ее. Она еще не знала, что таким способом вайзоры успокаивают своих детенышей и невольно переносят этот способ на инари (которых, сказать по секрету, они тоже считают детенышами, даже взрослых – настолько крепко укоренился в их генах инстинкт опеки).

- Сейчас тебе нужно подняться на ту гору, - волк поднял голову к снежной вершине. – Для прохождения этого испытания нужна местность, похожая на нашу, а там есть снег, поэтому… Шерсть, - он окинул Атарашики внимательным взглядом, - у тебя не такая густая, как должна быть – из-за того, что жила в тепле, - но все равно не замерзнешь. Наверное… - подумав, неуверенно прибавил Вайзор.

- Постараюсь не замерзнуть, - пообещала Атарашики.

Волк хмыкнул.

- Я пойду за тобой, - продолжил он. – Буду следовать на некотором расстоянии и смотреть, как ты справляешься, а в случае чего помогу. Ты должна подняться повыше, туда, где больше снега, и вызвать на бой покемона. Любого, только слишком слабого не выбирай.

Снова взгляд «есть вопросы?».

- Я никогда не начинала бой первой, - нерешительно произнесла Атарашики. До сих пор все сражения проходили у нее исключительно с защитной позиции.

- Надо научиться, - ответил Вайзор как-то печально. – В Снеге Битвы это нужно… Так, точно все понятно? – резко сменил он тему.

Атарашики кивнула. Внутри все дрожало в предвкушении боя.

Хотя от заявления друга остался маленький неприятный осадок.

***

О закате теперь напоминала только неяркая красная полоса и желто-оранжевый краешек солнца над горизонтом. На темно-синем небе зажигались пока еще бледные первые звезды. Приобретший в сумерках синеватый цвет снег тихо скрипел под лапами. Атарашики медленно шла вперед, нюхая воздух. Запахи покемонов чувствовались, но все они были старыми или настолько слабыми, что даже внимания не стоили. Обитатели этих мест словно нарочно попрятались…

Довольно сильным был только один запах – Вайзора, говоря, что волк находится где-то поблизости, однако скрывался от взгляда своей подопечной он замечательно: сколько Атарашики не высматривала его, так и не смогла найти.

Оборотница глухо, раздраженно рыкнула. Ей порядком надоело бродить тут и искать противника. К тому же она замерзла – как и говорил Вайзор, шерсть у нее была недостаточно густой, чтобы защитить от холода надежно. Поежившись от очередного ледяного дуновения ветра, Атарашики без особой надежды опять понюхала воздух.

И замерла в недоумении.

Этого запаха не было еще несколько секунд назад, но, тем не менее, у оборотницы возникло ощущение, что он стоит здесь давно, а сейчас она внезапно начала его чувствовать. Слабый и какой-то неуверенный аромат, в котором было что-то металлическое, сухое. Неприятный, но что-то в нем завораживало Атарашики, делало почти желанным.

Следующий порыв ветра унес запах настолько начисто, что девушка даже засомневалась, был ли он на самом деле, или ей просто пригрезилось. Зато ноздри защекотал другой. Долгожданный запах покемона. И не одного

Странный аромат был забыт тут же. Атарашики рванулась в сторону, где находился ее потенциальный противник… или жертва. Мыслей не осталось, только стремление к цели и проснувшиеся инстинкты. Найти. Сразиться. Убить…

Атарашики не могла сказать, сколько времени она бежала. Да и какая разница? Цель все равно была достигнута: когда оборотница остановилась, то оказалась на небольшом – метра три высотой - обрыве, внизу которого находилась снежная равнина. На ней и находилась конечная цель – пять ледяных покемонов: смучум, три сноуранта и глейли. Малыши носились по поляне и азартно перебрасывались снежками, глейли дремал в воздухе, изредка приоткрывая один глаз и окидывая четверку рассеянным взглядом.

На нем-то, как на самом взрослом и, следовательно, самом сильном, и остановилась Атарашики.

Покемончики так и застыли в тех же позах, когда оборотница спрыгнула вниз. Испуг и удивление в первые секунды быстро заменились на такой ужас, что, не будь девушка охвачена жаждой битвы, она бы извинилась и убежала. Настороженный внезапной тишиной, глейли опять приоткрыл глаз и, увидев Атарашики, мигом вышел из дремотного состояния и низко, угрожающе загудел на одной ноте, почему-то пренебрегая даже произнесением своего имени. Словно проснувшись от его голоса, четверка с визгом кинулась к нему и спряталась за него, сбившись в кучу. Покемон тут же опустился к самой земле, закрывая малышей своим телом, и грозно спросил:

- Что тебе надо?

Точнее, попытался грозно. Атарашики распознала знакомые нотки страха в его голосе, заметила мелкую дрожь. Про густой запах ужаса в воздухе можно и не говорить.

- Я хочу вызвать тебя на бой.

Так просто. И почему она не так давно боялась этого?

- Зачем? – тон глейли стал недоуменным и подозрительным.

- Хочу.

Атарашики внезапно поняла, что это правда. Не потому, что надо по испытанию, а потому, что все ее существо просто рвется начать схватку.

К удивлению девушки, глейли ответил буквально через несколько секунд.

- Ладно. Только пообещай, что не тронешь детей.

Оборотница наклонила голову, стремясь рассмотреть покемончиков. Сноуранты, последовав примеру старшего товарища (отца? друга? брата?), закрывали своими телами съежившуюся от страха смучум и пристально следили за Атарашики. Девушка внезапно испытала острую зависть. Эта троица, хоть и слабенькая и дрожащая от страха, все же была полна решимости защитить подругу. У нее никогда такого не было… Злость была настолько сильной, что Атарашики даже не сразу вспомнила про Вайзора и родной мир с инари.

- Не трону, - грубо ответила она. – Очень они мне нужны!

Злость все же сделала что-то хорошее. Она придала сил броситься на соперника первой.

Глейли успел увернуться – Атарашики, взрыхлив снег, затормозила, чтобы не врезаться в застывшую от страха четверку, - и атаковал ледяным лучом. Оборотница пригнулась, пропуская голубой сгусток энергии над головой, и с рыком прыгнула на противника, стремясь прижать его своим телом к земле. Внутри все заполняла невиданная прежде легкость. Никогда еще Атарашики не была так рада бою…

На этот раз глейли не удалось уйти. Противники с рычанием покатились по земле, вздымая фонтаны снежных брызг, кусаясь и царапаясь. Испуганно закричали покемончики. В ответ глейли крикнул:

- Да бегите уже!

Четверку Атарашики уже не видела, но, если верить слуху, она не последовала совету. Беспокойство за друга, которому, если честно, оборотница тоже завидовала…

Глейли все же удалось вырваться, и вдвое яростный укус Атарашики не достиг цели. Вскочив на ноги и встряхнувшись, сбрасывая налипший снег, она едва сдержалась, чтобы не зарычать от раздражения: вокруг нее висело множество копий глейли. Раздвоение, самая нелюбимая ею атака. Пока определишь, где настоящий противник, тебя раз пять атакуют…

Этот раз исключением не стал - Атарашики еле успела увернуться от ледяного луча. Заворчала, завертела головой, пытаясь вычислить среди множества двойников настоящего глейли. Отыскать по запаху не пыталась: слишком долгий процесс для боя.

Копии внезапно растаяли, и в спину Атарашики мощно врезалось что-то твердое. Сдавленно охнув от неожиданности, оборотница покатилась по земле. Когда же остановилась, подняла голову и мрачно воззрилась на довольного противника. Ушибленное место ныло.

Но если он думает, что этот удар ей помеха…

Глейли изумленно застыл, глядя, как его противница буквально взмывается в воздух и пикирует на него. Четверка покемончиков опять закричала – на этот раз повторившуюся в нескольких вариантах фразу: «Спасайся!». Однако их товарищ не успел последовать совету, и Атарашики сбила его и всем своим весом прижала к земле.

Она резко втянула воздух от боли в груди, которая приняла на себя основной удар о ледяную броню глейли, но почти сразу же забыла о ней. На противника посыпались яростные удары кулака – второй рукой Атарашики прижимала его к земле. Из-за упомянутой брони особого вреда покемону это не причиняло, однако оборотнице было плевать. Ее охватила какая-то одержимость этими ударами, ощущением их обрушивания на противника, радостью от причинения боли…

Радостью?

Рука Атарашики замерла в воздухе. Всего на несколько секунд, но глейли хватило этого, чтобы исхитриться-таки вырваться и выстрелить ледяным лучом.

Посторонние мысли в бою – зло. В этом оборотница убедилась, когда увернулась от атаки, обдавшей ее обжигающим холодом, и почувствовала, как такой же холод обхватил вдруг потяжелевшую правую ступню. Опустив голову, Атарашики убедилась в догадке: стопа оказалась закована в прозрачный голубоватый лед.

Разбить его девушка не успела: внезапно сбоку подул ветер, вокруг заплясали синие искры. Воздух похолодел раза в два. Дрожа, Атарашики повернула голову. Так и есть: искорки неслись из открытого рта глейли. Похоже, он понял, что издали противница ничего не сможет сделать, и решил атаковать издали.

Впервые за весь бой оборотница ощутила легкий страх. Слишком были живы воспоминания о схватке с майтенами, и она была уверена, что ее противник тоже будет действовать до победного конца. Девушка попыталась отпрыгнуть в сторону, но, во-первых, окоченевшее тело слушалось неохотно, а во-вторых, глейли тут же развернулся, и Атарашики снова очутилась в центре ледяного ветра. Ждать, пока у покемона кончится дыхание? Но кто сказал, что она не замерзнет раньше?

А потом, как и при бегстве от майтен, девушка ощутила закипающую ярость. Проиграть из-за какого-то ветра? Ей?!

Да никогда!

Принятое решение отдавало безумием. Ведь все два раза, когда Атарашики использовала его, это ничем хорошим не заканчивалось.

Земля отдалилась. Передние лапы словно сами собой опустились на землю. По телу прокатилась волна силы и какого-то обжигающего, мучительного и одновременно сладкого чувства, согревшего ее лучше всякого огня. Чувствуя небывалую легкость и наполненность мощью, Атарашики прыгнула на глейли, мельком отметив его потрясенный взгляд.

А дальше у нее произошло какое-то отключение сознания. Все, что она помнила в тот момент – это как снова и снова обрушивается всем весом на что-то твердое и свое какое-то злобное торжество в этот момент. А потом Атарашики очнулась и увидела под своими передними лапами бессознательного глейли. Его ледяная броня обросла паутиной трещин, в двух или трех местах у нее недоставало кусочков.

И оборотница вдруг ясно осознала, что хочет его убить.

Как ни парадоксально, но именно эта мысль и привела ее в чувство. Со смесью испуга и отвращения Атарашики отшатнулась. Половина ее сознания все еще жадно тянулась к побежденному покемону, стремясь завершить начатое и шепча: «В случае победы он бы наверняка поступил с тобой так же», но девушка громадным усилием воли заставила себя не думать об этом и быстро вернулась в первую форму. Желание исчезло, но испуг и отвращение остались.

Атарашики невидяще смотрела на бессознательного глейли. Радости от победы она не чувствовала. Наоборот, на нее вдруг накатили усталость и апатия. Девушке казалось, что она существует отдельно от своего тела, что весь бой произошел не с ней, а с кем-то другим, а она просто наблюдала. И желание убить тоже было испытанно не ею…

На краешке сознания мелькнула мысль о ноге. Атарашики опустила взгляд вниз, как-то отстраненно констатировала, что льда вокруг ее стопы уже нет: наверное, разбился в какой-то момент при том отключении сознания. Хотя какая разница…

Вспомнив о четверке покемончиков, она повернула голову. Малыши стояли на том же месте и с таким ужасом смотрели на побежденного глейли, что Атарашики почувствовала себя настоящим чудовищем. Ощущение усилилось, когда, заметя ее взгляд, покемончики отшатнулись назад и задрожали.

Атарашики вздохнула и пошла прочь.

Вайзор ждал около того самого обрыва, с которого она не так давно спрыгнула. Как давно он тут находился, оборотница не знала: она была слишком увлечена боем, чтобы обращать на это место внимание. Во взгляде волка читалась обеспокоенность и какая-то грусть.

Подчиняясь порыву, Атарашики провела ладонью по его шерсти. От того, что тут находилось существо, которое не боялось ее, стало легче. Вайзор едва слышно вздохнул и произнес ободряющим тоном:

- Ты сдала испытание.

Атарашики по инерции слабо улыбнулась. Она уже почти забыла, зачем подралась с глейли. На душе было как-то пусто.

- Атари? – обеспокоено позвал волк. В его голосе так и читался вопрос: «Ты в порядке?»

- Все хорошо, - произнесла оборотница. Собственный голос показался чужим и далеким.

Вайзор внимательным взглядом окинул ее и уверенно заявил:

- Нет, не все. Может, он тебя ранил? Я видел, как вы катались по земле, и он тебя укусил. Хотя рана не должна быть опасной… - последнюю фразу волк сказал тихо и, кажется, не столько Атарашики, сколько себе.

- Все хорошо, - повторила девушка. Ей было приятно, что за нее волнуются, но все-таки рассказывать про свое недавнее желание не хотелось.

Вместо этого она обернулась. Покемончики, уже не обращая внимания на нее и Вайзора, обступили глейли и что-то испуганно пищали. Кажется, просили, чтобы он очнулся.

И у Атарашики вдруг вырвался вопрос, который мучил ее весь день, особенно после того, как на него отказались отвечать:

- Почему все жители других миров боятся инари?

Молчание.

Оборотница развернулась к Вайзору. Волк стоял, глядя куда-то в сторону, и в его взгляде светилась грусть.

- Почему? – повторила Атарашики требовательно.

Вайзор прикрыл глаза и тихо произнес:

- Не могу сказать. В этом мире сказать не могу. Только когда вернемся.

Требовать ответа девушка не стала. Уже поняла, что если друг не хочет отвечать, он не ответит. К тому же тело опять ощутило зов и под его воздействием дернулось. Машинально вскинув руку к груди, где чувство было сильнее всего, Атарашики запоздало поняла, что в бою она совершенно не испытывала его.

- Когда инари дерется, зов исчезает, - ответил Вайзор, когда оборотница поделилась с ним этим наблюдением. – Чтобы не отвлекал. Так в какую сторону, Атари?

Атарашики указала чуть правее обрыва. Волк присел и, когда она залезла на него, сорвался с места.

А когда они уже спустились настолько, чтобы исчез снег, и переходили вброд мелкую бурную речушку, инари снова почувствовала тот странный, сухой и металлический, запах. На этот раз он был сильнее, и к нему примешивался аромат крови.