– Мартин!

Чикорита, сидевший в окружении нескольких яиц покемонов, устало вздохнул. Вылупившаяся несколько дней назад тэйлоу со звучным именем Райт его уже порядком достала.

– Мартин!!

Чикорита положил голову на лапы и притворился, что он спит. И спит очень крепко, когда влетевшая в комнату Райт стала клевать и будить его, при этом вопя:

– Мартин! А ну просыпайся!

Мартин терпел. Терпел. Терпел. Терпел. Очень долго терпел. Но тэйлоу продолжала клевать его и орать, чтобы он вставал, и, наконец, Мартин не выдержал:

– Чего тебе надо от меня? Вот же приставучая пичуга!

– Так, не обзывайся! Это ты спёр все мои печеньки?!

– Не брал я их! – огрызнулся Мартин.

– Виновен!! – заорала Райт ещё громче. – Потому что ты последний ходил на кухню!

– Я не ем печенье! – Мартин сам заорал на неё. – Не люблю сладкое!

– Но ты был последним, кто ходил на кухню!

– И что?!

– Значит, виновен!!

– Отстань от меня! Лети вон к Захарии, у неё поспрашивай! И вообще, чего ты разоралась, тут дети спят!

– Это яйца, а не дети!

– Лети, кому говорят, отсюда! – разозлившийся Мартин выпустил из шеи лозу и точным хлёстким ударом отправил тэйлоу в дверной проём.

– И всё-таки ты виновен в этом!!! – донеслось оттуда, после чего голос Райт стих.

– Вот же доставучая какая... – пробурчал Мартин, устраиваясь поудобнее и подвигая к себе яйца покемонов. Стантлер, делибёрд и миссингно расположились с левого бока, а янма и джирачи – с правого. Мартин полежал немного, сонно обводя взглядом комнату. Его взгляд задержался на кресле со свисающим с него пледом.

– Ага, надо бы это использовать...

Пара мгновений – и яйца покемонов вместе с самим Мартином были укрыты этим тёплым одеялом. Мартин чуть повозился, устраиваясь поудобнее, и с облегчением вздохнул. Греть яйца стало гораздо удобнее.

* * *

А в это время Райт проводила дознание. Она притащила пустой пакетик из-под печенья к данспарсу по имени Захария, и вопила:

– Я знаю, это ты стянула мои печеньки! Виновна! Виновна в этом только ты!

– Это всё потому, что я данспарс? – Захария смотрела на неё немигающим взглядом. Райт продолжала орать:

– Обжекшн! Тьфу ты, то есть, протестую! Ты виновна в том, что ты украла печеньки, а не в том, что ты данспарс! Признавайся же, ну!

Данспарс помотала головой и поползла на кухню. Райт подхватила пакетик и полетела над ней, продолжая вопить:

– Виновна! Виновна! Виновна-виновна-виновна!

– Да прекрати ты орать, от твоего крика у меня уже голова болит! – данспарс, уже добравшись до кухни, заползла под стол. Райт приземлилась на пол и заглянула туда же:

– Винов... А-а-а-а!!!

Из-под стола на неё смотрело какое-то чудище, похожее на жабу с перекошенной мордой. Райт молнией взлетела с пола и зависла под потолком. А из-под стола выползла всё та же Захария:

– Ты чего?

– Что там за страшное чудовище было?! Что это?!

– Какое чудовище, ты о чём?

– Да вот же!.. – Райт приземлилась рядом с Захарией и заглянула под стол. Никого там не было. Райт с подозрением покосилась на данспарс:

– Та-а-ак, и как мне это понимать?!

– Что понимать? – Захария взглянула на неё с недоумением.

– Ну, тут было страшное чудовище!..

– Какое ещё чудовище? – данспарс вновь заползла под стол и повернулась к Райт. У той мелко затряслись лапки:

– Д-да вот-т ж-ж-же... Т-ты ч-ч-чуд-д-д-довище!!! А-а-а-а!!!

Райт снова молнией взмыла вверх, только вот незадача – она стояла слишком близко к столу, и, взлетая, ударилась о его край, да с такой силой, что потеряла сознание. Захария быстро подползла к ней:

– Райт? Ты чего? Мартин! Ма-а-арти-и-ин! Иди сюда!!

– Ну, чего там такое?.. – послышался недовольный голос чикориты, и он появился на пороге кухни.

– Мартин, тут Райт ударилась головой!

– О как. И что? – чикорита зевнул.

– Ну, надо же привести её в чувство!

– А зачем? Хоть минутка тишины какая-то, – Мартин посмотрел на лежащий чуть в стороне пустой пакетик из-под печенья. – Слушай, а ты не знаешь, куда делось это её печенье? А то она достала уже с ним, летает и орёт, куда его подевали.

– Я не знаю... Хм... Хотя... Быть может, она сама его склевала, а теперь на нас кричит?

– Вполне может быть... Хотя я не верю, что она такая уж склерозница, что могла забыть это.

Данспарс издала неопределённый звук и покачала головой, как бы сомневаясь в этом. И тут Райт пришла в себя:

– О-о-ох... – она схватилась крыльями за голову. – Как же больно... А что случилось?

– Ты ударилась о стол, когда взлетала, – сказала Захария. Райт посмотрела вверх:

– А чего это я делала на полу, что взлетала с такой поспешностью?

– Ты меня испугалась, – Захария подползла к Мартину и стала рядом с ним.

– Тебя?.. Но... – тут взгляд Райта упал на пакетик из-под печенья. – А, я всё вспомнила! Ты ела моё печенье под столом, а я застукала тебя на месте преступления! Виновна! Попалась!

Захария и Мартин синхронно вздохнули, и в наступившей за этим тишине вдруг ясно и чётко послышалось:

ЧАВК. ЧАВК. ЧАВК.

– Это ещё что такое? – Мартин аж подскочил и развернулся в сторону, откуда доносился этот звук. А доносился он из «гнезда», которое Мартин устроил из пледа для яиц покемонов. Чикорита переглянулся с данспарс и подлетевшей удивлённой Райт, и стал красться к нему.

– Мартин, ты осторожней там!.. – пискнула Захария, вздрагивая всякий раз, как раздавалось «ЧАВК». Чикорита остановился, не дойдя нескольких шагов до яиц, выпустил лозы и осторожно приподнял плед. Под ним были только яйца, и, тем не менее, чавкающие звуки доносились именно оттуда. Мартин подошёл чуть ближе, наклонился, и тут в лоб ему попала печенька. Чикорита от неожиданности ойкнул и отскочил в сторону, а печенье, попавшее ему в лоб, поднялось с пола, на которое упало после удара, и, пролетев по воздуху, приземлилось на яйцо джирачи, и впиталось в него. Снова раздались чавкающие звуки.

– А-а-а, так вот кто тягает печеньки, – хмыкнула Захария, а Мартин улыбнулся.

– Сразу видно, что у нас сладкоежка скоро вылупится, раз уже печенье таскает, – чикорита подошёл к яйцам и нежно укрыл их пледом. А Райт наконец-то опомнилась и завопила:

– Ага-а-а!! Вот настоящий виновник!!! Вот он!!! Виновен, окончательно и бесповоротно виновен!!!

Мартин и Захария взглянули на Райт, а потом друг на друга, и удручённо покачали головами. Поистине эта тэйлоу была неисправима...

29.01.2014.

Продолжение:

Один обычный день