Столь сумбурный разговор с лукарио – голдак всё же устал за эти несколько лет, нутро подсказывало ему, что до вестников приближающейся старости ещё далеко, вовсе не эфемерное дыхание оной виновато в том, что он утомлён. Весь негатив своего юного друга он принимал на себя, и поэтому он переполнился им.

Он не сдержался, он выплеснул тот негатив, что терпеливо абсорбировал в себе, высказал всё, что думал – утконос делал это и раньше, но сейчас мысль достигла своего апогея, квинтэссенции понимания истинного положения вещей. Теперь же водному покемону требовался отдых от лукарио. Хотя бы ненадолго. Юнец сам придёт. Он должен осознать.

Однако лукарио не стремился подходить к своему другу. Да что там! При виде старшего, он всё так же гордо задирал нос и демонстративно отворачивался (поначалу громко хмыкая, потом это занятие ему надоело – так что просто молча). Либо нарочито не замечал товарища. Ему было всё равно, что на него и на объект его игнорирования остальные начинали коситься.

Голдак надеялся, что за кулисами сего спектакля, который шакал разыгрывал каждый раз, как только синий утконос попадал в поле его зрения, юнец всё-таки переживает и просто не знает, как подойти и поговорить, и лишь поэтому старается задеть учителя.

"Нет, право, как ребёнок!" - качал головой водный покемон. Мяут был прав.

- Что это с ним? - удивился вапореон, глядя в сторону лукарио, который нарочито громко общался с группой новичков, и даже сумел там поднять настроение.

- Ничего, не обращайте внимания, - ответил другой водяной покемон.

- Поссорились? - участливо откликнулась умбреон.

- Есть немного, - пробормотал голдак. - Это ненадолго. Подуется – и сойдёт на нет.

- То есть, это у вас постоянно? - удивились пост-иви.

- Не то, чтобы постоянно, но бывает, - усмехнулся утконос.

- Так нельзя, - после короткой паузы, отведённой на осмысление, нахмурилась тёмная. - Я поговорю с ним.

И решительно шагнула в сторону своего потенциального собеседника – как ладонь старшего покемона уверенно легла ей на спину возле лопаток, а пальцы чуть сжались в требовательном (и даже в повелительном) жесте. Это был первый раз, когда голдак посмел прикоснуться к кому-то из этих двух своих молодых товарищей. И власти сего жеста, полного как требовательности, так и неожиданности, вполне хватило, чтобы остановить настроенную на разборку барышню. Но, для подстраховки, сверху донеслось:

- Нет. Не стоит.

Самка в недоумении оглянулась.

- Я прошу тебя, не надо, - настойчивый взор ярко-алых глаз в глаза тёмного оттенка данного цвета. - У него тяжёлый характер сам по себе, и я не хочу, чтобы ваша дружба пошатнулась. Я-то уже давно знаю, как с ним обращаться. А ты только себе нервы попортишь, и ничего не добьёшься.

Умбреон, как и вапореон, пристально вслушивалась и вглядывалась в лицо собеседника. Она сощурилась – не то близоруко, не то подозревая (но ясно одно: пытаясь высмотреть что-то). После паузы, явно не обнаружив подвоха, чёрная пост-иви с натяжкой выдала:

- Похоже, вы и в самом деле знаете, о чём говорите, - и расслабила напряжённое тело. Она действительно отказалась от затеи идти к лукарио. Однако её слова прозвучали как одолжение и предупреждение в одном: подвернись повод, она всё-таки вмешается.

Вапореон же, хоть и сидел смирно и расслаблено всё это время, прекрасно понимал порыв подруги; просто его мысли и ощущения не достигли ещё своего финиша, чтобы призвать к действию. Он предпочёл бы пронаблюдать ещё немного... хотя, чего греха таить, всё уже и так видно невооружённым глазом!

Умбреон не славилась поспешностью, но иногда, бывало, рубила сплеча. Вапореон порой бывал слишком медлителен в своих решениях, слишком оттягивал очевидное – но тогда подруга, как правило, напоминала ему об этом. Это были два очень, как правило, тактичных существа. Умбреон старалась давать своему дорогому другу достаточно времени, и торопила его лишь в самом крайнем случае. Также она обычно не напоминала о промахах, желая уязвить самца.

Так что сия весьма занятная, и по-своему гармоничная парочка не сговариваясь заняла в деле относительно голдака и лукарио наблюдательную позицию.

***

Вскоре ожидается у них пополнение – лукарио первым не преминул поделиться своим предположением с прочими.

Буквально вчера что-то произошло – иначе у Главных не было бы гостей не-тренеров.

Отличный день – по дневному небу, под изжелта-белым солнцем, неторопливо плывут горные острова облаков; буйную зелень и не особо будоражащие воображение колоски, зонтичные белые соцветия, да редкие фиолетовые, голубые или розовые (какие бывают лишь в начале лета) цветки тревожит прохладный ветер, освежая прогретый воздух, не позволяя образоваться духоте. Можно даже сказать, что сегодняшний день в погодном плане один из идеальных.

Наслаждаются днём даже те, кто призван находиться в помещении – ибо видно, что творится снаружи, а ветер в распахнутые окна и двери доносит недостающие нотки информации... во всяком случае, тем, кто живёт или работает поблизости от Зелёного Угла и не заперся в глухом пространстве.

Кто-то из покемонов ленно наблюдал за тем, как группа рабочих прибивает новые таблички, красит фонарные столбы и обновляет лавочки, скамейки и указатели для приезжих.

Идиллия будней – лишь эти звуки нарушают тишину. И они не кажутся противоестественными, как, например, громкая болтовня компании людей и включенная ими какая-нибудь музыка – которая, насколько ни была б благородной, всё равно не вписывалась, ибо звучала неестественно (и даже самый естественный мотив, увы, портила электроника).

Лукарио также наслаждался днём. Он разлёгся на толстой ветке на животе, свесив лапы и хвост. На него солнце попадало мелкими пятнами, пробиваясь чрез листву. А ветер лишь приятно щекотал шерсть. Лукарио, решив, что день обещает до вечера оставаться спокойным, смежил веки. В какой-то полудрёме он увидел, как те незнакомые люди обновляют Угол.

Воздух всколыхнулся, как волна на мелководье во время шторма – и, как если бы сидел под водой, лукарио узрел нечто подобное. А уж не почувствовать такого он не мог. Это не ветер.

В тот же миг у некоторых рабочих дрогнули пальцы – у красящих едва заметно, у тех, кто с молотком и гвоздями... один из них ударил себе по пальцу. Послышались дальнейшие соответствующие шум и ругань, для которой человек выбрал весьма смачные выражения.

В следующее мгновение, подтолкнутый столь же внезапным порывом, внутренний взор покемона молниеносно устремился на мили вперёд, вырвавшись за пределы столь уютного Угла (за который предпочитал выбираться лишь изредка), достиг точки своего назначения – и вернулся обратно. Всё произошло в одно мгновение. Лукарио распахнул глаза, резко вскочил и спрыгнул на землю. Шерсть на загривке и на хвосте стояла дыбом, отростки за ушами не желали расслабляться, и причиняли своему обладателю неудобства – боль, как от озноба, едва не путая видимость реальную и видимость ментальную. Стальной, устремившись к друзьям, попутно старался успокоиться и вместе с тем угомонить свой орган сканирования ауры.

Покемоны-обитатели уже оглядывались, прислушиваясь и присматриваясь в напряжённом молчании.

- Лукарио! - окликнул вапореон объявившегося друга. Остальные двое покемонов (помимо прочих) стояли тут же, рядом.

- Ты знаешь, что это? - спросила у стального умбреон.

- Нет, - ответил тот.

- Даже люди почувствовали что-то, - промолвил голдак.

Шакал кивнул. С тех пор, как он в размолвке со своим наставником, это был тот раз, когда он пришёл мириться и впервые подошёл к старшему товарищу... Ну, как "мириться" – юнец, давно уже решив прекратить дразнить своего друга, просто пришёл вот так. Без извинений, правда (т.к., смею напомнить, он остался при своём мнении, а лицемерить ему было ни к чему – гордость не позволяла, собственно, как и извиняться), зато перестал дуться. В общем, как старший покемон и предполагал (хотя здесь плюсом соблаговолил случай – ибо ученик думал не идти на контакт с учителем ещё несколько дней).

- У Главных я и другие слышали шум, когда это произошло, - отчиталась умбреон.

Сона громко ойкнула, когда чуть не выронила подставку с пробирками (ветеринар же, спокнувшись на ровном месте, умудрился толкнуть столик – хорошо, что всё устояло), а Фред громко ругнулся, когда черканул не ту цифру в вычислениях.

- И смотрители тоже, - подтвердил вапореон. - Наш так вздрогнул, словно ведро ему в пальцы током стрельнуло – и уронил его в пруд.

- А мне моя выдрала целый клок, когда расчёсывала! - пискнула, подскочив пожаловаться, лопанни. Мордочка её изменилась на скорбно-жалостливую, на глазах чуть не выступили слёзы. - Моя прекрасная шёрстка! Неслыханное невезение! Ну почему именно в тот момент?!

- Не повезло. Ничего, она быстро отрастёт, - откликнулся голдак, пытаясь успокоить крольчиху. - Твоя же спалённая шерсть быстро отросла заново. Стоит ли так беспокоиться?

Однако та, похоже, не желала ничего слышать, зато хотела пожалеть себя, любимую:

- Стоит ли беспокоиться?!! Тогда был другой случай!! Моя шёрстка! Моя прекрасная шёрстка! Что за противный день! - она аж поднесла лапу к глазам.

Синий утконос ничего не ответил, лишь глубоко вздохнул для самоуспокоения, а вот трое его юных товарищей (и ещё несколько покемонов), переглянувшись, дружно закатили глаза (а кто-то даже несинхронно покачал головой).

- Ах, какой ужас! - лишь лилигант, закадычная подружка пострадавшей, прониклась "трагедией" и, приобняв лопанни, стала её утешать: - Ничего же не видно! Она тебе пригладила шёрстку потом как следует.

Слишком сердобольная ливанни подхватила:

- Ты такая красивая, что никто этого не заметит! - и продолжила рассыпаться в комплиментах и обещаниях на пару с первой травяной покемонкой, явно теша саможалость подружки последней. Остальным сия парочка [лопанни и лилигант] стала мигом не интересна – да и к чему, раз ушастая беспокоится из-за пустяков и хочет одного только к себе внимания, когда есть вещи гораздо более важные?

Некоторые покемоны тоже поделились заметками странностей в поведении людей в тот момент.

Случилось что-то нехорошее, причём рядом - и все это знали.

Людские обитатели Угла тоже не могли не обратить внимания на происходящее. Правда, даже если кто-то из них списал все неловкости на волю случая, то не заметить перемены в настроении покемонов никто не мог.

- Лукарио, как думаешь, что это может быть? - голдак развернулся и уставился прямо на шакала. Последний понял просьбу, с которой к нему обращались. Да и ему самому хотелось всё досконально выяснить.

- Идёмте, - откликнулся он, пригласив за собой друзей – и направился к той точке на границе Угла, что была ближе всего к нужной местности: всё-таки этот покемон не был настолько сильным, и нужная зона находилась за пределами его ментального обзора. Достигнув нужного места (весьма сокрытого от посторонних), лукарио, закрыв глаза, начал сканировать округу, унесшись на несколько миль вперёд, на сей раз тщательно обследуя каждый кусок картины.

Стальной мысленно отпрянул в ужасе: он узрел окружность, напоминающую соляр своими рваными краями, иного оттенка. И в этом проклятом оттенке он видел всё: местами скалы (где облепили мох и лишайник), полностью деревья, кусты, траву, покемонов – всё, что было лишь призраком, остатком, тенью того и тех, кто там был из живых до образования сего соляра. На деле там не было ничего. Также там не произошло ни пожара, ни действа того или иного покемона, ни какого из легендарных ядерных взрывов, что оставила история, с соответствующими признаками и последствиями. Но явно случилось нечто похожее, но что?

Встала перед глазами живая, как никогда прежде, тщательно избегаемая, и тщетно забываемая пугающая картина той самой атаки родной долины, после которой лукарио осиротел. Все звуки в ушах всплыли чётким и ясным шумом. Всё это было реально. Реально потому, что в состоянии сканирования лукарио имеет самый прямой доступ к своему сознанию и подсознанию.

"Я не успел", - произнесено ли это вслух, или осталось на уровне мыслей – неважно. Да и были ли это мысли самого покемона?

Мёртвый соляр с синим взором вытолкнул с каким-то непонятным звуком сознание лукарио... нет, это сам лукарио, в панике желая убежать, выдернул свой взгляд так резко и с такой силой, что аж отступил на шаг и опрокинулся на траву – словно его ударило это орудие рикошетом по лбу.

- Лукарио! - воскликнули водяные покемоны. Все трое друзей подскочили к стальному и обступили его.

- Лукарио? - окликнула умбреон.

Мир реальный, в отличие от ментального и воспоминаний, дружелюбно принял его. Вокруг Зелёный Угол, его уютное убежище, его обитель, в которую не придёт зло... по крайней мере, он так считал до сегодняшнего дня.

- Что ты там увидел? - вопрос голдака прозвучал как приказ. Однако шакал не обиделся, ибо беспокойства было в голосе наставника не меньше – известное для юнца сочетание, при котором речь идёт всегда о серьёзных вещах.

Вздохнув, дабы набраться сил для дальнейшего, приключенец сел и пересказал увиденное, кроме подробностей воспоминаний. Ту часть он сократил:

- Это было что-то другое, - покемон зябко обнял себя за плечи. - Но там не осталось никого в живых. Это отчасти напомнило мне мою долину, - тут он совсем съёжился и зажмурился. - Я не думал, что...

Он не стал договаривать.

Неведомое зло свершилось совсем рядом. И оттого было страшно.

- Почему это произошло здесь? - поднял взгляд на друзей, обращаясь, прежде всего, к голдаку. Утконос, выдержав настойчивый взгляд своего юного товарища, после паузы тихо произнёс:

- Я не знаю.

А что ещё, собственно, он мог ответить?

- Где ещё такое может произойти? - вовсе не риторический вопрос.

- Я не знаю.

- А здесь может?

- Не знаю. Наверное.

- Когда?

- Лукарио, - голдак встал на одно колено и сгорбился, чтоб оказаться на уровне глаз ученика, - ты же прекрасно знаешь, что я же не всевдущ. У меня нет способности предсказывать будущее. Я не такой покемон.

Шакал ничего не ответил, лишь понуро опустил нос. То, что говорил старший товарищ - правда. Однако вопросы должны были быть озвучены.

- У тебя шерсть всё ещё стоит дыбом, - вапореон без приглашения начал проходиться языком по спине друга. К нему присоединился и другой пост-иви.

- Пока это нас не касается. Думаю, там особая избирательность, - попыталась успокоить умбреон. Тут она глянула на голову шакала: - Успокойся, ну же, - и лапой легонько надавила на топорщащиеся отростки.

Удивлённый звук – и покемон покосился на свой орган системы сканирования ауры. Он обычно ощущал, что происходит. Однако на сей раз, не веря себе, поднёс лапы к обеим парам заушных отростков – те пока снова не желали расслабляться.

Но, что страннее, наложения видений визуального и ментального не происходило, как до этого.

- Эй, вы! - издалека крикнуло сиреневое создание, как и все ивилюции лёгкими прыжками стремительно приближавшееся к ним. Водяной и тёмный пост-иви вскочили ему навстречу. Эспеон, один из братьев умбреон, запыхавшись, подбежал:

- Я вас везде ищу.

- Что случилось? - осведомилась умбреон. - Почему ты нас ищешь так, а не телепатически?

- Потом, - психический покемон уже повернулся боком, готовый развернуться далее и проследовать по обратному маршруту. - Какие-то люди приехали к Главным. Скорее всего, разбираться. Может, что скажут. Идёмте! - кивком головы пригласив всех четверых, он пустился прочь. За ним помчались остальные ивилюции.

Голдак оглянулся на лукарио:

- Как ты?

Тот уже уверенно стоял на задних лапах.

- В порядке. Пошли.

Утконос поспешил в сторону, куда умчались их друзья.

Шакал решил пробежаться в ментальном поле. Решил не ради развлечения, а с определёной целью. Он сделал всё, чтобы войти в него, закрыл глаза – и начал бег, но после первых двух шагов споткнулся, и остановился, заозиравшись вокруг – ничего. В том плане, что он видел лишь то, что видит каждый, когда закрывает глаза – а именно пелену век, в данный момент подсвеченную солнцем. Стальной покемон открыл глаза и провёл лапами по отросткам. Внешне, казалось, они функционировали нормально, даже легонько вибрировали, словно крылья насекомого, готового взлететь. Однако сканирования не происходило. Лукарио попробовал ещё раз – безрезультатно. То, что он опасался обнаружить.

Но, не желая вызывать подозрений, он решил пока отодвинуть свою неожиданно возникшую ментальную слепоту и поспешить на сбор как есть – может, там что-то станет ясно?

Толпа покемонов перед окнами и дверьми приёмной – её сложно не заметить. Однако, бросив лишь один-единственный взгляд на оную, люди предпочли остальную часть времени по возможности игнорировать поке-зевак.

- Офицер Дженни и ещё несколько незнакомых, - поделился кто-то, когда подошли запоздавшие. - Наверное, о том случае.

Всё-таки что-то произошло – иначе у Главных не было бы гостей не-тренеров. И это что-то является причиной того, что увидал лукарио.

- О чём говорят? - нетерпеливо поинтересовался кто-то.

- Не слышно.

- У кого хороший слух?

- Бесполезно, - ответили с той же стороны. - Никак.

- То есть, как это "никак"?! - недоумённо возмутились с другой.

- Кто летает? Пошлите их! - гаркнули с третьей.

- Мы с братом и мамой не можем, - откликнулись знакомые вороны.

- А я думал, я один такой! - вдруг защебетали с другой.

- То есть, крылья не одного меня сейчас подводят? - прошипел кто-то из летучих мышей (которых здесь несколько видов).

- И никто не заметил, что я сейчас по земле бегаю? - фыркнула янма.

Тут всё смелей начали подавать голос остальные летуны.

- Хорошо! Тогда кто у нас может прочитать их мысли или транслировать сюда, что говорят? - рявкнул гранбулл.

Но и тут возникли проблемы.

- Что же это такое? - пробормотала вновь возникшая рядом лопанни. - Мы упускаем то, о чём говорят люди, а тут происходит чёрти что! Всё снизел под хвост!

- И, тем не менее, часть информации мы сохранили и даже приобрели, - возразила умбреон, решив подумать на досуге, насколько корректно звучит поговорка – особо если учесть, что снизел бесхвосты.

- Что ты хочешь этим сказать? По-моему, мы просто теряем время! - скрестила лапы на груди недовольная крольчиха и надулась.

- А очевидное - то, что перед твоими глазами, ты не замечаешь? - надавил тёмный покемон, наблюдая за своим отцом. Последний, тем временем, попытался пару раз выдохнуть пламя с нулевым результатом – и многозначительно переглянулся со своей супругой, что не смогла никак повлиять даже на травинку.

Собеседница лопанни повернула голову к своему брату:

- Ты ведь тоже не мог связаться с нами, поэтому побежал нас искать по-старинке?

Эспеон в ответ кивнул:

- Ни одна моя способность не может проявиться. Я пытался сосредоточиться – но ничего не помогает.

- Что? - раздражённо отозвалась крольчиха.

- Похоже, все мы лишились своих свойств, - подвела черту тёмная пост-иви.

- До того момента все они были на месте, и всё было в порядке, - заметил голдак.

Проверка своих способностей (даже простейших и естественнейших) и начало отчёта об утрате оных переросли в откровенный галдёж.

- Что с покемонами? - услыхав гам, люди сначала подошли к окнам и дверям, выходящим в сад, а затем и вовсе, распахнув, осмелились выйти наружу.

Создания были настолько поглощены своими проблемами, что не все и не сразу заметили реакцию человеческих существ. Однако потихоньку, не без помощи друзей и своего кругозора, наконец, свели базар на нет. Покемоны, уставившись, в гробовом молчании ждали, пока кто-то из людей заговорит.

Сона с Фредом подозвали нескольких самых вменяемых и попросили объяснить, в чём же дело. И те постарались объяснить на свой лад.

Летающие продемонстрировали своё "умение" летать. Несколько покемонов сделали ложные выпады в сторону гостей – но ожидаемых атак со стороны первых не последовало.

В общем, достаточно быстро Главные, ветеринар и их гости сообразили, в чём заключается проблема. Теперь требовалось найти источник и взаимосвязь.

- Пока люди туда доберутся, время пройдёт, - почесал в затылке гранбулл, - да ещё и нам ничего не расскажут.

- Может, мы и потеряли способности, - сказала та самая лилигант, что дружила с лопанни, - но среди нас есть те, кто может сам по себе перемещаться. Надо бы кого-то послать разузнать в то место – и если не самим найти, то глянуть, что люди найдут и послушать, что скажут.

- Да, правильно! Я о том же подумал! - закивали и начали поддакивать в толпе.

- В твоих речах есть резон, - вышел и громко начал голдак. - Но за пределами территории Угла мы не будем находиться в той относительной неприкосновенности, в которой мы находимся здесь, особенно в нынешнем состоянии. А если нам встретятся враги-покемоны или те, кто захочет нас поймать – без наших способностей никто из нас не сможет дать отпор и даже избежать боя, и не факт, что нам попадутся люди, которые будут соблюдать законы чести боёв покемонов.

- Да ну! – раздалось недоверчивое.

Вздохнув, тогда он прибавил:

- Уж я-то знаю это как никто другой, можете мне поверить на слово.

- Ты говоришь, что знаешь об этом лучше нас? Откуда? - подозревающе сощурилась лопанни. Её резкий голосок, в котором слышался намёк на обвинение, не услыхал бы только глухой.

Лукарио навострил уши. Ещё никогда его наставник не делился сей откровенностью даже с ним. Последний, для пущей убедительности и дабы поставить точку, ответил:

- Кто-то знает, что у меня когда-то был хозяин. Я достаточно долго путешествовал со своим тренером, ещё с того момента, как был совсем юным псидаком. И были случаи, когда он заставлял меня и других своих покемонов нападать на тех, кто не имел возможности защищаться никаким образом. И это не ради спасения тех покемонов и не ради того, чтобы сделать их сильнее, а ради корысти. Некоторых он продал. Всё, что ему говорили – как об стенку горох. Он принадлежит к той категории тренеров, которые относятся к покемонам как к рабам, никак иначе. Я слепо верил ему, думал, что к своим основным у него особое отношение. Но это не так. Мы были лишь инструментом, гончими-ловчими, не более того. Он лишь делал всё, чтобы мы оставались в форме – это единственная его забота. Также мы встречали ещё уйму точно таких же людей – все они были разных возрастов, полов, сословий, принадлежали ли они к различным группировкам и организациям или нет – все они были одинаковыми, точно такими же. Постепенно я начал понимать, что к чему. И в последний раз, когда я, лидер ловчих, оказался напротив очередного загнанного в угол покемона, решил, что с меня хватит. Я взбунтовался против своего тренера, сломал покеболы с жертвами, и ушёл от него. Остальные достаточно сильны, чтобы уйти по собственному желанию, за них я не волновался, они сами должны решать свою участь. С тех пор я живу здесь, в Зелёном Угле. И призываю: не рисковать сейчас никем, ничьей свободой – тем более, что кто-то из вас не вполне готов и здоров. Мы все ослаблены.

- Вот как, ты был одним из гончих-ловчих, - теперь писк крольчихи стал противней. - И ты всё это время был одним из врагов...

- Довольно! - рявкнули на неё гранбулл и ещё несколько покемонов. Первый продолжил: - Это дела минувших дней, к тому же все мы не безгрешны. Самое главное, что голдак в своё время вынес урок и пришёл к правильному решению. Мы не должны осуждать его за прошлое, с которым он порвал и попытался искупить свою вину.

Повернувшись к утконосу, он обратился:

- Ты, несомненно, прав, но нам надо узнать, что там выяснят люди, - покемон чуть ли не заскулил умоляюще.

- Думаю, они особо ничего нового не найдут, - попытался успокоить тот.

Взгляд у пса потух. Да и сам он словно бы чуть осел:

- Значит, будем ждать, - вымолвил он и отошёл. - Интересно, как скоро к нам вернётся то, что принадлежит нам? Да и вернётся ли вообще?

Голдак вздохнул, сочувственно глядя.

Покемоны начали переговариваться – вот только на сей раз негромко. Теперь царил не возбуждённый гам, а сдержанное бормотание.

- Был бы здесь мяут, мы бы его послали, - на пониженных тонах проворчала умбреон так, чтоб её услышала если не вся стая иви и ивилюций, сидящая вокруг неё (у совсем маленьких иви после кормёжки был тихий час), то вапореон точно. Однако сие ворчание нечаянно коснулось и слуха лукарио – и у шакала (только подумал о том странном коте – да ещё в сложившихся обстоятельствах) в груди затлел гнев.

Через некоторое время растерянные участники собрания разошлись. Остаток дня прошёл в тиши – но не в той благоговейной, идиллической, живой тишине, а в тишине шоковой (а для стального – и отчасти скорбной)...