Тренер не хочет признавать, что они потерялись, и это печалило Хироши всё сильнее. Нет ничего сложного в том, чтобы признаться. Может, проблему это и не решит, но хотя бы развеет неловкую атмосферу, созданную затянувшейся прогулкой – так иви про себя называл неудавшийся поход. «Изучение новых земель, что за глупости». Хироши устал, замерз, а после преодоления топкой части Леса, где усталые лапы утопали в необычно липких тенях, проголодался, и это никак не улучшило его настроение. Остальным из команды, включая тренера, казалось, всё было нипочём.

Хотелось бы и Хироши быть преисполненным духа, но не получалось.

В Лесу сгущались тени – будто темнота наползает по краям глаз. Причудливо изогнутые, будто переломанные, ветви изрезали небесное полотно на мелкие лоскуты – не поднимай голову, иначе увидишь темную сеть, и от птичьей клети закружится голова. Сравнение казалось Хироши очень точным, иначе и не скажешь. Путь освещали только странные шляпки грибов да небольшие зелёные огоньки, снующие туда-сюда. Много, очень много огоньков. От неяркого зеленого света болели глаза. Наверное, не следовало пытаться ловить их, всё равно что дым сквозь пальцы, а отряд теперь – где?

Хироши опустил голову, почти касаясь носом земли, и перешел на шаг. Иви устал, еле переставлял лапы. Ощущение, что он вместе с командой попал в ловушку, не покидало его. «Это всего лишь испытание, правда?»

На тренера, сидящую на серьезном от важности экспедиции Буяне и легкомысленно напевающую под нос какую-то нелепую песенку, смотреть не хотелось – улыбка больше не ободряла. Здесь она казалась чуждой и пугающей. Всё казалось ненатуральным, опасным и раздражающим. Особенно Бадоу, идущий впереди рядом с Кафу. Ни дать – ни взять – лучшие – друзья. «Подумаешь, – фыркал Хироши, плетясь в хвосте. – Стал большим и сильным и зазнался, – дулся он на Бадоу. – Надо было спрятать камушек. Не прикасаться, но спрятать. Я тоже мог таким стать и даже лучше мог бы стать, просто не захотел. И не хочу. И не хочу».

Темнота, зловещая атмосфера, тени навевали страх, гнёт и раздражение. Оставаться добрым становилось всё сложнее, и Хироши начал злиться. На себя: «Зачем я вообще пошел с ними. Зачем. Зачем». На Лес Теней: «Здесь невозможно находиться, в здравом уме – невозможно». На рыцарей: «Почему так важно испытать нас? Неужели недостаточно тренировок? Насмешек? Экспедиций? Недостаточно?» И на Бадоу. «Нет ничего сложного в том, чтобы не бояться, когда ты не обычный, - бурчал Хироши себе под нос. - Когда ты обычный, ты мало что можешь сделать. Только царапаться, – он остановился, ничуть не беспокоясь о быстро удаляющемся отряде, поднял переднюю правую лапу и взглянул на нее. – Это нечестно, – понял он, – нечестно. Нечестно, что из-за того, что он больше, его любят больше. Нечестно».

Большая часть размышлений была посвящена нахальному арканину и недовольству на усталость и скудность освещения. Оглянувшись по сторонам, Хироши подметил сходство окружающей его обстановки с той, которую он уже видел несколько минут назад. «Ясное дело, ходим кругами, – устало вздыхал он. – Хоть бы кто-нибудь обратил на это внимание. Не может быть, чтобы всем было всё равно».

Из размышлений его вывел удар – хлестнула гибкая ветка, и иви, пряча ушибленный нос, остановился и сел на покрытую жухлыми листьями землю. И глупая мысль пришла ему в голову: «А что, если я останусь здесь и не пойду дальше?» Некоторое время он смотрел на растворяющихся в темноте друзей, и вскоре тихий шум мерно качающихся ветвей заглушил веселую песенку. Хироши остался один.

«Вот будет забавно, когда они сделают еще один круг, а я встречу их здесь», – подумав так, он медленно сошел с тропы и притаился в тени дерева, куда не попадал свет от шляпок грибов, и принялся ждать.

Листья оказались мягкими, Хироши удобно устроил на них ноющие от долгой дороги лапы. Он закрыл уставшие от тусклого света глаза и навострил уши – нельзя пропустить звук родных шагов.

Ожидание оказалось томительным, и иви, желая скрасить его, принялся воображать по-глупому удивленную морду Бадоу, замешкавшегося Кафу и Буяна, остановившегося в нерешительности посреди тропы. Себя, возглавляющего отряд, выводящего друзей к лагерю хитрецов-рыцарей. И тогда тренер возьмет Хироши на руки и угостит вкусным в благодарность за спасение.

Замечтавшись, иви не заметил, как уснул. А когда проснулся, то, к своему удивлению, даже не испугался – весь страх будто бы вытянули. Перед его носом был темный нос неразличимого в темноте покемона.

- Кто ты? – спросил он гостя и дернул ухом.

- Я – Хироши, - ответил гость и качнул кончиком огромного прозрачного белого хвоста.

«Как интересно, - подумал Хироши. – Тёзка!»

- Какой ты красивый, - заметил иви, стараясь разглядывать гостя незаметно, чтобы не показаться невежливым. – Ты живешь здесь?

Прозрачный белый хвост легко поднялся в знаке согласия. Иви обрадовался.

- Ты видел здесь отряд? – спросил он.

- Неинтересно двигаться дальше, заранее зная, чем всё закончится. - Собеседник, кажется, не понял его.

- Человек в смешной шляпе, - принялся перечислять иви, немного смутившись, - бишарп, зебстрика и этот, - он поморщился, - арканин.

Гость опустил голову.

- Они ходят кругами, - пояснил Хироши. – А я жду их, но почему-то долго не возвращаются. Блуждают.

- Пусть страдают из-за того, что оставили тебя, - заметил гость, и иви внезапно признал, что и сам так думал, что ждал этих слов. Одобрение гостя успокоило его.

- Знаешь, - проговорил Хироши, внимательно рассматривая торчащий из земли корень, - я не хочу, чтобы он возвращался. Он всё портит. Он забирает всё внимание себе, – тут иви спохватился и поспешил оправдаться: - Не то чтобы я хотел чего-то плохого, но вдруг ему понравится… и он не захочет возвращаться.

Бадоу часто обижал его – не поступками, а отношением. Перетягиванием внимания и ласки. После появления арканина Хироши практически не гладили и совсем перестали с ним играть. Поглядывая порой на тренировки Бадоу, иви размышлял, а нужен ли он, а после, с тяжестью на сердце, слушая рассказы приютских друзей, понимал.

- Я бы не захотел вернуться туда, где мне не рады.

И вновь Хироши согласился с мыслью гостя, в очередной раз поймав себя на том, что думает так же. Иви перевел взгляд себе под лапы и увидел белую остроухую тень, но не испугался: ревность и обида терзали его. Он оказался заменимым, как любой другой покемон из команды. А может, он и не был никогда частью команды, а просто придумал себе, что важен. От понимания своей ненужности становилось очень плохо.

- А что, если они не заметят?

- Давай останемся здесь. И тебе больше никогда не будет больно.

Хироши свернулся клубком и прижал уши к макушке. Ему захотелось покоя. Прозрачный хвост скользнул перед его носом, и почему-то повеяло холодом. Иви задрожал от жалости к себе и расплакался, когда чей-то горячий язык лизнул его по щеке. Приоткрыв глаз, Хироши увидел знакомую морду и попытался отпихнуть ее от себя. Слабая лапа погрузилась в мягкую шерсть, на большее его не хватило.

- Только не ты.

Большой мокрый нос легко боднул его в живот, вынуждая приподняться на лапах. Если бы у Хироши было больше сил и желания, он бы ни за что не позволил нести себя.

- Пусти, - пропищал он, но быстролапый уже бежал среди теней.

Всю ночь и весь следующий день иви бездвижно пролежал, прижавшись к теплому меховому боку арканина, и слушал краем уха истории, рассказываемые рыцарями. Всё оказалось слишком просто. Отряд на самом деле провалился сквозь землю – оказалось, что в Лесу Теней есть множество удобных мест для создания секретных баз. Пока отряд обустраивался, иви, заинтересованный блуждающим огоньком, скрылся из виду, и обеспокоенные друзья отправились на его поиски. Хироши было стыдно вдвойне – Бадоу оказался намного лучше, чем иви о нём думал, поэтому он ничего не рассказал ни о тропе, ни о своих страхах, ни о госте. Спрятав нос в пушистом хвосте друга, Хироши успокаивался и ожидал новых походов. Лес Теней хранил множество тайн, о которых рыцарям ещё предстояло узнать.