- Ах, зачем забрала она тебя когда-то, в час меж рассветом и меж закатом?-, молвила, голову набок склонив, бездумно глядя в резное окно. Некогда русые кудри ее жемчужными волнами струятся по плечам. - Вспомнишь еще, знаю, себя, наш дом...

- Да полно тебе! - рукой махнул, пышную бороду серую кулаком подпер. - Столько лет прошло уже, ну?..

- Оставь меня, друг сердешный, оставь...

- Пойдемте, - юница, светлоокая, под руку в шубе собольей берет да ко дверям проводит. - Вам ли не знаеть, что с тех пор, как дед однажды... - удаляются, стихают голоса, закрываются двери.

А она все стоит и смотрит в окно. Сколько лет уж стоит, сама не знает, но с тех самых пор, как верный рыцарь ее, что удалью славен, воевода Стальнокрылый с последнего похода своего не воротился. Сгинул, все думали, да лишь она одна знала, что то Зима - Хозяйка разумом и сердцем его завладела, да на службу себе поставила. Потемневшую сталь лат его блистающим сребром сменила, а хмурый походный плащ - ослепительно-белым, из снега сотканным. Лишь меч рыцаря Риатар с шелковым шарфом княжновьим, что на рукоять на спасенье и удачу намотан был, оставила и коня верного домой воротила, прежде к сбруе его небольшой мешочек привязав. А в мешочке том два хрустальных подвеска, точно изо льда сработанных, да кольцо венчальное на один из них надето. Как княжна Стальнокрылая дар тот увидела, так сознания лишилась и долго потом еще оправиться не могла.

А Зима-Хозяйка тем временем рыцаря по северным владениям своим водила, Королем Холодных земель величала, да сама переменилась. Платье бело девичье белыми же мехами и жемчужными манистами сокрыла, корону ледяную надела, темну косу распустила да румянцем легким обзавелась.

- Навсегда ты здесь останешься, - глядя в очи рыцаря, ко всему охладевшие, сказала она, на колено пред ней преданно опустившемся. - Не бывать мне одной более, - сказала да по волосам его, светлым уже, рукой провела. Но тут же и о княжне, что навеки одна осталась, вспомнила. По щеке Хозяйки слеза покатилась, хрустальным звоном в снег упала. Тут же рыцарь поднялся, меч Риатар выхватил, намереваясь сразить Зимы обидчика.

- Пустое, - отвернулась, рукой щеку вытерла.

"Тебе ль одной быть? Мне ли? Так я не святая, сами нечистью кличете. Так получайте теперь, что взлелеяли".

Прошло с тех пор уже много лет. Надежной опрою стал Зиме- Хозяйке воевода Стальнокрылый, но забвение по-немногу стало отступать. Он не помнил всего, но знал, что не здесь его место.

- Лишь оставь мне что-то, что хранило бы память о тебе в ледяной моей пещере, - ничего не утаить от Хозяйки, ни взгляда, ни помысла. - Хоть меч свой, к примеру.

Колебался рыцарь, но коль такова цена возвращения, то ничего уже тут не поделаешь. Воткнул меч в глыбу ледяную, а с эхом последнего шага его приняла Зима - Хозяйка истинный свой облик. Вся белая стала, очи желтые болью горят да пояс красный под грудью, будто рана, зияет. В поверьях таких называли девами ледяными или же Фросласс.

- Стужею да вьюгой укройте наши земли. Одни мы остались, - и духи безропотно исполняли то, что им велено.

Хозяйка же, колеблясь, обернулась да, на меч взглянув, шарф шелковый на нем увидела и так и упала о земь, заливаясь слезами горькими, хрустальным звоном об лед разбивающимися.

- Глупый, какой же ты глупый!! Ты же мог спастись!

Но сделанного не воротишь, как и не отогреешь замерзшего в метели рыцаря. Так и окончилась в стороне чужой судьба воеводы Стальнокрылого.

А во дворце княжем и во всем королевстве наутро приспущены были флаги и никто уже не стоял у окна. Лишь юница в печали разглядывала витиеватый узор на невесть откуда взявшемся шелковом шарфе.