Утро монстротренера начинается не с кофе. По крайней мере, моё утро началось со смачного чавканья под ухом. Первые пять минут я старательно пытался отрешиться от непривычного звука, но после сдался и со стонами и причитаниями, словно дряхлый старик, потянулся, расправляя затёкшие и ноющие мышцы после сна. Лениво осмотревшись мутноватым взглядом, я, на удивление, равнодушно отреагировал, увидев, что причиной моего пробуждения стала обгорелая туша бидриллы, которую сейчас с упоением грызли мои покемоны.

Кажется, когда я засыпал, туши не было, но, видимо, мои питомцы умудрились скооперироваться и притащить добычу со вчерашнего побоища в лагерь. Хотя было видно, что иви всячески старался не дразнить порыкивающую Вишню.

Сидя на влажной от росы траве, я поприветствовал зевком окружающий мир. Солнце ещё не взошло над верхушками деревьев, а потому вокруг царил рассветный розовато-лиловый сумрак. Рваные лоскуты тумана оседали под особо густыми зарослями сосен и елей. Это было красиво, и я бы смог по достоинству оценить подобное зрелище, если б мне не было так плохо. Голову, казалось, сдавили раскалённые железные обручи, а в виски заворачивали ржавые болты. Из носа текло, горло болело и ныло в груди. Ночь, проведённая на голой земле ранней весной, определённо, была ошибкой. В который раз пообещав, что займусь собой, и дав себе честное слово, что буду всегда ложиться в палатку, когда куплю её, ну или на крайняк — в спальник, прекрасно зная, что стоит мне вымотаться, как я забуду об этом и лягу где придётся, я разжёг уже почти полностью прогоревший за ночь костёр и поставил на огонь маленький котелок.

Во время путешествий по лесу мне повезло найти маленький ручей, откуда теперь я и брал воду. Черпать, правда, из ручейка приходилось кружкой, но зато вода была холодная и чистая за счёт каменистого дна. С прошлого похода к ручью я залил несколько бутылок воды, и теперь в котелке на огне потихоньку закипал мой будущий лечебный чай.

На монстриков я особого внимания не обращал. Едят и не лаются? Ну и прекрасно. Наверное, я был неправильным тренером и давал им слишком много свободы, зато меня не дёргали по всяким пустякам, и, если со мной что-то случится, мои монстры смогут выжить в дикой природе за счёт взращённой в них самостоятельности.

Лечебная трава, старательно развешенная на верёвках между деревьями, за ночь подвялилась и вполне годилась на чай. Бросив несколько пахучих травок в кипяток и добавив немного сахара, я задумался над вчерашней авантюрой.

Над планом я думал с самого первого проявления агрессии у иви. Что может быть лучше для установления дружеских отношений с существом, как не спасение его жизни? Я специально подошёл как можно ближе к гнезду бидрилл — специально не одёргивал иви, когда он нападал на диких покемонов, специально тренировал Вишню на «шквал огня», как одну из самых сильных и дальнобойных атак по узким областям. Мне казалось, что я смог всё предусмотреть, но я ошибался…

Теперь я понимал: всё предусмотреть невозможно. Я даже не подозревал, что Вишня может так отреагировать. Её ступор в первые секунды, явная неуверенность во мне как в координаторе и в том, что мне нужно подчиниться. Её испуг был понятен, но этот ступор… Он мог стоить нам всем жизни. Спасла нас тогда только бредовая идея использовать боевой клич Арканайна. Дурацкая мелькнувшая идея, что якобы близость главного страха и врага заставит её действовать. Она могла вообще убежать, но, чёрт, мне именно повезло — сыграл на грани фола. Дикие гены взяли своё, и она всё же произвела атаку. Правда, я никогда не видел ничего похожего, и в моём атакадексе не записаны атаки с подобным эффектом. Налив в кружку отвар и шмыгнув носом, я продолжил смотреть на горящий огонь. Мысли лениво бродили по гудящей голове, делать ничего не хотелось, но надо было вставать и разгребать накопившиеся проблемы.

Встряхнувшись, я заставил себя подняться и потопал к месту вчерашнего побоища.

Картина была… эпичная: стволы деревьев обгорели, кусты обуглились, на земле явственно выделяется след, где иви и чармандерка тащили свой хорошо прожаренный завтрак. В кустах я нашёл пару обгоревших тел бидрилл. Видимо, именно они приняли на себя основной удар. А чуть дальше — уже почти целая, насаженная на сук туша. Пытаясь уйти от потока огня, шершень неудачно на полной скорости бросился в сторону. Сказать, что я обрадовался, — ничего не сказать. Бидриллы не являются особо полезными монстрами в плане ингредиентов, но даже с них можно поиметь неплохие дивиденды. В первую очередь это крылья, глаза и похожие на копья лезвия на передних лапках, во вторую — очень хорошо идёт брюшное жало и ядовитые железы, а уже всё остальное не особо ценится. Разве что некоторые используют хитин для создания брони, но, как по мне, так получается слишком хрупкая конструкция, хотя для летающих подходит.

Возиться с тушей сейчас желания не было: тяжёлая очень уж, зараза, под тридцать килограммов весом, да и высоковато для меня, поэтому я решил оставить её на потом. Ей уже никуда не деться, а вот вокруг могут бродить подранки, что уже опасно. Подранки агрессивны и, если выживут, вполне могут стать бедствием местного масштаба. И уже метров через тридцать я убедился в своей правоте.

Я не сразу его заметил, но, когда бидрилл поднялся из-под куста, шипя и угрожая передними лапами, сразу же предпочёл отступить. Видно было, что ему сильно досталось: местами хитин оплавился и потёк, от крыльев остались лишь почерневшие обрубки, но он был жив, зол и не собирался так просто сдаваться. Глядя на раздражённого шершня, я в очередной раз пообещал себе, что буду обязательно носить с собой хотя бы одного монстра. Впрочем, бидрилл не собирался преследовать меня — он был слишком слаб для этого. А потому, стоило ему лишь на минуту отвлечься, я бросился к лагерю.

Уже на привале, не обращая внимания на полных интереса к моему поведению покемонов, я стал собираться и думать. Крупная, немолодая особь. Летать из-за сгоревших крыльев уже не может, а значит основных атак лишён, что не отменяет его агрессивности и боевого опыта. Сильно оплавился, но учитывая, что всё ещё вполне бодр, то умирать в ближайшее время не собирается и вполне может оклематься, если не сожрут в следующие несколько дней. Тогда в лесу будет бродить агрессивный искалеченный подранок. Рано или поздно его убьют, но вот вопрос: сколько вреда он за это время успеет причинить?

В сумке удалось наконец найти давно заныканный пакет медпрепаратов. В Орлахоне мне довелось поработать на фармацевтическом заводе и попутно вынести из него несколько пачек сильнодействующих лекарств; тогда я здорово боялся, что это раскроется, но потом успокоился, узнав, что всю партию собирались утилизировать, поскольку нашли брак в ингредиентах. А сейчас мне позарез нужен был сонпак.

Этот препарат раньше использовали для наркоза при операциях, но, после того как монстроцентры стали использовать ченси, нужда в нём снизилась, но не исчезла. Теперь его используют для усыпления либо тогда, когда нужен очень глубокий наркоз для сильного монстра, с которым ченси уже может не справиться. Всё дело в его побочных эффектах — передозировка приводит к смерти. Именно эта возможность безболезненно усыпить монстра, отправляя его в края вечной охоты, и была мне сейчас нужна как наиболее гуманное и правильное решение в данной ситуации.

Уже не задумываясь, захватил с собой покеболы и разделочные ножи. Надо будет разделать тела, а потом переместить их в лагерь. Иви и Вишня увязались за мной.

Бидрилл был там же, где я его и оставил, а рядом лежало выпотрошенное тельце случайно подошедшего слишком близко лайкуна. Видимо, решил, что раненый бидрилл окажется лёгкой добычей, или принял его за мёртвого, но ошибся. Смертельно ошибся.

Шершню, несмотря на травмы, ничего не стоило с ним расправиться и сейчас спокойно чистить свои похожие на острые копья передние лапы. Увидев меня, бросаться в атаку он не спешил, лишь пошевелил внушающими уважение жвалами.

Сам не знаю, что заставило меня колебаться: то ли его упрямое спокойствие, то ли слабо грызущее чувство вины и… жалость? Я не любил людей и не верил в доброе и светлое, но покемонов я уважал и восхищался их красотой, силой и способностями, а этот монстр пострадал из-за меня. Я не жалел о своём плане, но бидрилла было искренне жаль.

Мне понадобилось время, чтобы убедить себя в том, что другого выхода нет, что усыпление в данной ситуации правильный вариант, что иначе он умрёт в мучениях от травм или голода, поскольку вряд ли сможет нормально охотиться. Поскольку…

«Если бы я только мог тебе помочь, если бы я мог», — первая ампула была брошена. Шершень мотнул головой и с шипением вскинулся на задние лапы; атакуй он сейчас, я бы ничего не смог ему противопоставить. Я просто не ожидал. «Этого не могло было быть, ведь сонпак сваливает с одной ампулы черезарда… а тут всего лишь бидрилл», — я испугался настолько, что, казалось, даже сердце на мгновение остановилось…

Бросок монстра не состоялся… в грудину ему с шипением и грохотом врезался небольшой огненный шар. Шершень застыл, шатаясь и хрипло шипя, а у меня между ног проскользнуло что-то мягкое, и иви с разбега прыгнул на шершня. Тихий, словно отчаянный стон — и бессознательный бидрилл опрокинулся на спину, слабо подрагивая лапами.

Я сам не понял, как оказался на земле, бессмысленно глядя на упавшего бидрилла. Сил встать не было. Борьба с самим собой и короткая, но острая вспышка страха, когда его не сразу взял сонпак, вымотали меня окончательно.

— Иви, — альбинос, до этого с победным видом стоящий над поверженным врагом, с озабоченностью ткнулся мне в руку, а в потемневших до рубиново-красного глазах плескалось неподдельное беспокойство. А у меня не было сил даже погладить его. Что бы было, не подоспей они с Вишней…

Чармандерка, неуклюже подошедшая поближе, теперь неуверенно гладила меня лапкой по плечу. Откинувшись на траву, я сгрёб своих питомцев в охапку, заставив пискнуть не ожидавших монстриков, и начал их щекотать, хохоча до слёз. Лишь успокоившись и выдохнув, я нашёл в себе силы поднять и бросить в бидрилла покебол.

Красно-белый шарик вспыхнул — и синий луч энергии заточил монстра внутрь. Несколько раз мигнув, красная кнопочка погасла, показывая, что монстр пойман. Иви и Вишня, сами того не зная, спасли его от смерти и прибавили мне головной боли.

Уже разделывая тушу повисшего на суку бидриллы, я вспомнил, что так и не дал иви имени. Впрочем, это можно было отложить до вечера, а пока у меня было много работы, которую надо сделать, несмотря на сильную усталость и желание рухнуть и заснуть.

Уже вечером, глядя на задорно носящегося по всему лагерю иви, я принял решение.

— Иви, подойди сюда, надо поговорить, — покемон почти сразу подошёл, настороженно глядя на меня своими красными глазами-бусинками. — Когда ты стал моим покемоном, я дал тебе время привыкнуть и приобрести жизненный опыт, стараясь защитить тебя от неприятных ситуаций, в которые ты старательно влезал. Вчера эта ситуация могла стоить жизни и тебе, и мне с Вишней. Через неделю мы уходим, если ты решишь идти с нами, то тебе придётся научиться вести себя так, чтобы не попасть в беду и не подставить нас. Если ты хочешь остаться в этом лесу, я пойму и отпущу тебя, ты будешь полностью свободен, и никто не будет тебе указывать, но учти, что также тебе никто не поможет и никто не защитит. Ты останешься здесь один, сам по себе и сам за себя. Я даю тебе время подумать до завтра, потом у меня не будет сил на твои капризы, поскольку надо подготовиться к переходу.

После этого разговора иви весь вечер сидел у костра задумчивый. Я его не беспокоил, понимая, что ему следует много о чём подумать. Сейчас развитием он соответствовал уже пятилетнему ребёнку. Очень раздражительному, капризному и злому ребёнку, но не дураку. Остаётся надеяться, что он сделает правильный выбор, впрочем, я практически в этом уверен.

Когда я наконец устроился в своём спальнике, была глубокая ночь. Чармандерка почти сразу притулилась ко мне, грея горячими боками, так что замёрзнуть этой ночью я не боялся. Иви всё ещё сидел у костра и думал; я тоже думал. Правда, мои думы были более приземлённые: нести бидрилла в монстроцентр или не имеет смысла? С одной стороны, я отдам его лечить профессионалам и у него больше шансов выжить, с другой… будто я не знаю, что мне в первую очередь предложат его усыпить, ну, а само лечение будет стоить бешеных денег, которых у меня при себе нет. Можно, конечно, взять кредит…

Покрутив в руке красно-белый шарик с шершнем внутри, я всё же принял решение: буду сам о нем заботиться. Выживет — хорошо, я сделаю всё, чтобы он мог вести полноценную жизнь. Нет? Значит, такова его судьба.