...Давным-давно, существовала лишь тьма и бесконечная пустота. И продолжалось это то ли одно мгновение, по сегодняшним меркам, то ли бесчисленные тысячи лет. И не было ни времени, которое позволило бы начать хронологический отсчет событиям, ни пространства, где оные могли бы происходить. Затем появился Великий Арсеус, и яркая вспышка положила начало расширение Вселенной.

Но не понравилась покемону пустынность мира, в котором он был рожден, и попробовал тот запустить время и создать первый клочок пространства. И понял Арсеус, что в одиночестве не сможет заполнить пустоту, и решил создать себе помощников, каждому из которых суждено было взять на себя управление элементами Мироздания. Долго трудились первые покемоны не покладая лап, и в результате их общих усилий появилась Земля, ставшая домом для всех творений Арсеуса. Уставший бог в благодарность выделил своим помощникам самые укромные уголки планеты под их нужды, где те могли бы скрыться от посторонних глаз: самые темные пещеры с бесконечными лабиринтами; искаженное измерение, где переставали действовать силы гравитации; толщи воды, куда не смогла бы заплыть ни одна рыба-покемон, ни зверь. Но для себя Великий Арсеус выбрал пространство, находящееся между Землей и потусторонним миром, и решил единолично создать собственный рай в виде Сада и заселить его определенными созданиями на свое усмотрение.

...В небесном Саду драгоценными россыпями сверкали мириады звезд, что по ночам убаюкивали тихими колыбельными земных жителей, катались на пушистых, словно сахарная вата, облаках и дарили своим призрачным светом надежду всем нуждающимся. Длинные стебли неизвестных ни одному виду покемонов растений, причудливо заполонивших это место, подпирали небосвод, а в их широких листьях можно было услышать звонкий смех жителей сада, играющих в прятки друг с другом среди этого великолепия. Всемогущий Арсеус, Творец и Создатель всего сущего, был искренне горд этим местом, дарующим успокоение не только тем, кто живет далеко-далеко от него, но и самому богу. А когда ночь вступала в свои владения, то Великий Арсеус тоже ложился на покой и начинал считать Звездных Вулу, с тихим блеянием скачущих по облакам.

О, маленькие пушистые Овечки были любимицами бога!.. Каждая из них обладала парочкой маленьких и острых рожек, добрым и кротким нравом, а также белейшей, словно первый снег, вьющейся шерстью, из которой иногда исходило синее, желтое и бледноватое свечение. А кроме того, у каждой маленькой Овечки в шерсти было запрятано эхо звезд – крохотные частички магических небесных светил, видимых глазу покемонов по ночам. Конечно, маленькие звезды в шерсти овечек не обладали всеми свойствами своих старших сестер, но все же они были способны творить чудеса: если взять их в лапы, то можно было почувствовать прилив сил, которых хватило бы на любой подвиг; если испить воды, в котором находилось эхо, то можно было исцелиться от всех болезней. Некоторые обитатели Сада также верили в то, что маленькие звезды могли исполнять желания... Но пушистые Овечки, помня строгий наказ папы-Арсеуса не тратить свои дары направо и налево и держать все в тайне, не смели ослушаться того.

Бывало, что иногда Великий Арсеус рассказывал маленьким Овечкам о жизни на далекой и чудесной Земле, о своих творениях и детищах. В своих рассказах он описывал подвиги легендарных покемонов, приложивших руку к созданию Земли, времени и пространства: как создали могучие Гроудон и Кайогр земную и водную гладь, а воздушный змий Рейкваза сотворил воздушную атмосферу. Как появилась первая жизнь на земле, родоначальником которой выступил Мью. Не менее значительный вклад в проект своего Создателя внесли хранители Озер Месприт, Азельф и Юкси, подарив детям Арсеуса возможность чувствовать, накапливать мудрость и контролировать свою волю.

Не обходил великий Арсеус стороной и то, что не все было гладко в его творении: как и жизнь, воплощенную в Ксерние, он подарил своим детям и смерть, заключенную в Ивельтале; как принес добро и благо – так и позволил темному божеству Гиратине нести разрушения и страдания и взращивать скорбь в сердцах земных жителей. Создатель прекрасно понимал сущность тонкого баланса и стремился уравновесить обе чаши весов, дабы реальность не превратилась в утопию и не поглотила саму себя, – в отличие от своей младшей Звездной дочери, не переносившей темной природы мира.

...Маленькую Вулу не надо было дважды звать, когда ее Великий папа рассказывал захватывающие истории, которые на далекой Земле приобретали статус легенд и мифов и передавались из поколения в поколения с благоговейным трепетом!.. Она самая первая прибегала на зов, обгоняя своих неспешных сестер и смешно цокая аккуратными копытцами, и стремилась занять место поближе к своему отцу. В душе Звездная Овечка тайно лелеяла мечту посетить Землю и увидеть своими глазами исполинские горы, подпирающие небеса; моря, глядя на которые не увидишь и края; шумящие листвой леса, что веками наблюдают за тем, как быстро летит время. Единственное, что огорчало маленькую Овечку, так это то, что Великий Арсеус допускал существование некоторой скверны, горького яда, который аккумулировался в его творениях, и отказывался вмешиваться в естественный ход вещей.

Но разве нельзя было сделать так, чтобы всем жителям мира Арсеуса всегда хватало еды вдоволь? Чтобы неизлечимые болезни исчезли, как страшный сон, и в среде покемонов навсегда воцарились мир и спокойствие? Почему сосед изливает столько зла и ненависти на соседа, почему брат обворовывает брата, а сын забывает отца?.. Драгапульт, верный слуга своего господина, умеющий перемещаться между мирами благодаря своей призрачной природе, частенько посмеивался, когда становился свидетелем того, как наивная барашка осаждала отца этими бесконечными вопросами, вприпрыжку компенсируя его широкую поступь.

- «Тебе не понравится жизнь на Земле: она весьма тяжела и многогранна. Я не готовил тебя к ней и не могу гарантировать того, что она не сломает тебя в первые несколько дней», - говорил Великий Арсеус маленькой Вулу, хорошо понимая, что движет его дочерью в этой необычной мечте. Овечка не раз и не два высказывала свое громкое возмущение к катастрофическим событиям, с определенной периодичностью возникающим на Земле, к которым прикладывали руку темные Творцы Земли. И не раз она говорила о борьбе со скверной, поражающей все живое. Великий Арсеус с пониманием относился к идеям маленькой Овечки, хоть и вовсе не разделял их: Звездные Вулу были одними из немногих его творений, которых не уравновешивала темная сторона. Их жизнь была светла и беспечна, и попади маленькие Овечки в земные условия, они не смогли бы и провести в них и дня, потеряв свою первоначальную форму и превратившись в маленькие облачка...

- «Я обязательно справлюсь, лишь бы на один день очутиться бы в этом удивительном мире!», - отвечала маленькая Овечка, преданно заглядывая в глаза Арсеусу.

- «Это исключено».

- «Я хочу помочь им, тем земным покемонам, сделать их жизнь хоть чуть-чуть лучше! Найти нужные слова, чтобы поддержать тех, кому необходимо их услышать. Обогреть окружающих, которые в этом нуждаются!.. » - и великий Арсеус каждый раз многозначительно хмыкал и стремился перевести тему разговора.

Но в один прекрасный день маленькой Овечке все-таки удалось разжалобить отца, который скрепя сердце согласился ненадолго уступить своей дочери в этой маленькой борьбе. Прожив тысячи, миллионы лет, древний бог привык к ошибкам своих созданий. Привык к их бунтарству и желанию сделать все по своему, пойти наперекор судьбе и сказать «я знаю лучше!», даже если их планам суждено кончится крахом.

- «Ты попадешь на Землю. Но запомни важную информацию – как только наступит утро следующего дня, ты должна будешь вернуться обратно домой. Если ты не сделаешь этого, то обернешься облаком, и больше никогда, никогда не сможешь стать прежней. Тебе будет суждено навеки плыть над Землей, скитаясь в полном одиночестве. Мой слуга Драгапульт, – великий Арсеус указал лапой на дракона, будто бы из-под земли возникшего перед Вулу, - отнесет тебя туда и заберет обратно. Слушай его внимательно, ибо он станет твоим проводником между миров».

- «Я не подведу тебя, папа! Не подведу!» - Вулу вскинула вверх задние копытца от радости. Ее мечте суждено было осуществиться, и даже такой небольшой срок возможного пребывания не омрачал ее приподнятого настроения.

- «Хорошо, - древний бог, лицо которого словно превратилось в каменную маску, наблюдал за тем, как маленькая Овечка удобно устроилась на широкой спине Драгапульта, готового с минуты на минуту совершить мгновенный скачок между мирами. – Теперь ступай!»

Едва копытца маленькой Овечки опустились на едва колышущуюся траву, маленькая Вулу ощутила небывалое воодушевление: солнце еще не достигло вершины небосвода, и роса на траве так и переливалась, словно крохотные разбросанные жемчужины. Драгапульт ссадил ту на красивейший луг, поверхность которого можно было бы сравнить с бескрайним морем – а там, если пройти чуть дальше по тропинке, взору открывался задумчивый лес, лохматыми еловыми лапами прятавший свое нутро от посторонних глаз. Но пока Вулу заинтересованно изучала растительность вокруг себя, не смея двигаться вперед. Чудесные цветы колыхались на ветру, наполняя воздух одурманивающим ароматом: лето, самое настоящее лето раскрасило их в свои лучшие краски, от которых спустя пару месяцев не останется и следа!.. С громким «бяяааа!» Звездная Вулу внезапно прыгнула прямо в самый центр густой травы, всполошив своим внезапным появлением стайку баттерфри, с ворчанием взвившихся ввысь. Ее смех, словно перелив колокольчиков, поднялся над поляной: маленькая Овечка еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

Раз прыжок!.. Два!.. Темно-зеленая бархатная трава сминалась под копытцами маленькой Овечки, чтобы вскоре вернуться в свое исходное состояние. Пыльца цветов стремительно поднималась в воздух дымкой, медленно оседая на других цветах и шерстке Вулу, придавая той причудливый желтоватый цвет. Тпррру! - Внезапно барашке резко пришлось затормозить, чтобы не сбить с ног неожиданно-негаданно появившегося прямо перед ней покемона. Маленькая Овечка осторожно подняла глаза и нос к носу столкнулась с очень уставшей Комби, через одну соту которой была перекинута старая сумка, вся покрытая заплатками. Пару мгновений Пчелка внимательно оценивала случайную знакомую, затем быстро замахала крыльями в сторону Вулу, создавая воздушный поток. Пыльца, осевшая на кудрявой шерстке, столбом взметнулась вверх – и тут же очутилась в открытой сумке Комби, которую та молниеносно подставила. Удивлению маленькой Овечки от увиденного не было предела.

- Пожалуйста, бзззз, не мешай работать, - Комби аккуратно закрыла свою сумку и поправила ее. – Мне тоже нравятся эти цветы, бзззз, но если постоянно их беспокоить, ззз, они не смогут произзводить достаточное количество пыльцы. И тогда на следующий год, бзззз, их станет горазздо меньше.

- Ой, изви-иини пожалуйста! – маленькая Овечка втянула живот, чтобы казаться меньше, но с ее пушистостью это не возымело никакого эффекта. – Может, тебе нужна-аа помощь, цветочная Пчелка?..

- Спасибо, базззз, но я счастлива выполнять свою работу сама, зззз. Это мое приззвание, моя мечта, мое уззпокоение, - деловито жужжа, трудящаяся Пчелка обогнула барашку и рассыпала горстку пыльцы из сумки на притаившийся между ромашками василек. – Но если хочешь, зззз, ты можжешь понаблюдать за моей работой. Она ззаключается в том, чтобы я опыляла один цветок зза другим – и этим бы помогала им поддерживать жиззнь, базззз. Но кроме этого, зззз, часть пыльцы цветы дарят мне, зззз, чтобы я смогла изготовить вкусный мед для себя и моих Комби, зззз!..

Вулу внимательно наблюдала, как золотые песчинки, гонимые неустанными крылышками Пчелки, покрывали поверхности растений, пока Комби задумчиво мурлыкала себе что-то под нос. Новые знакомые ходили от цветка к цветку, от лютика к зверобою, от мать-и-мачехи до купальниц!.. Но от маленькой Овечки, привыкшей верить сердцем, а не ушами, не смог ускользнуть факт того, что то, что говорит про работу уставшая Пчелка, отличается от того, что она на самом деле чувствует. Комби была глубоко погружена в свою важную и полезную для мира работу, но в отличие от маленькой Овечки, наслаждающейся своими двадцатью четырьмя часами на Земле, та предпочитала быстро выполнять свою миссию и не задерживаться и секундой более рядом с бушующими красками-цветами.

- ...Но ты не выглядишь довольной своей работой, трудящаяся Пчелка. Разве то, что ты делаешь, не доставляет тебе счастья-я? Разве ты никогда не хотела бы изменить что-то в своей жизни? Посмотри, как красивы цветы, которые дают тебе нектар, как восхитительно они благоуха-ают!.. – маленькая Вулу, слегка подпрыгнула на месте и перекатилась к ближайшей розе, по дороге всколыхнув море одуванчиков. Едва не снеся цветок внезапными покатушками, Звездная Овечка наклонилась, глубоко вдохнула аромат растения и чихнула от забившейся в нос золотистой пыльцы.

- Моя работа зззаключается в обеспечении моих детей кровом и пищей. От этого мира мне больше ничего не нужно, базззз!.. Главное, чтобы маленькие Пчелки были в тепле и накормлены, все ради этого, - трудящаяся Пчелка с безразличием посмотрела серым, бесцветным взглядом на будто поникший от этих слов цветок. – Пока живы эти растения, они представляют для моей семьи интерес как возможность существования, но не более того. Другим же нужжна сочная трава, или красота этого места, базззз, - и ради них я и другие комби тоже занимаемся своим ремеслом, зззз. Когда мои дети подрастут и сами станут трудящимися Пчелками, они оценят то, что я делаю для них сейчас!..

Комби с гордостью прикрыла глаза, едва не надрываясь от тяжести потрепанной сумки с пыльцой. Ежедневная тяжелая физическая работа медленно съедала ее дни: если спросить трудящуюся Пчелку, когда та проводила вместе с маленькими Комби время, та бы просто прожужжала что-то невразумительное и ушла от ответа. Всю свою жизнь трудящаяся Пчелка посвятила когда-то давным-давно любимой работе, с годами превратившейся в неподъемную рутину, ежедневную и беспощадную. Где-то глубоко внутри покемон-насекомое боялась перемен, боялась, что потеря работы скажется на ее достатке и благополучии ее детей – и предпочитала жить скромно и не сказать, чтобы прямо уж хорошо, зато стабильно.

- Но уверена ли ты, трудящаяся Пчелка, что сумеешь научить своих детей самому ва-аажному – быть счастливыми?.. Безусловно, твоя работа важна и полезна, но вдруг маленькие Комби будут лишь повторять твою судьбу, перекладывая будущее счастье на своих потомков? – Звездная Овечка аккуратно толкнула Комби маленькими рожками, стараясь привлечь ее внимание. - Мой папа всегда говорил мне, что жизнь сейчас, а не после, - это самый большой дар всему живому. Всем нам свойственно стареть и покидать этот мир, но если спросят твоих детей, что же сделала для них мать, разве хоть один скажет, что та предпочла страдание во имя их блага?..

Маленькая Вулу в нерешительности начала переминаться с ноги на ногу, с беспокойством смотря на усталую Комби, обессилено перелетающую с цветка на цветок: своими действиями трудящаяся Пчелка возложила на жертвенный алтарь свои мечты и чаяния, свою молодость и здоровье – но был ли в этом хоть какой-либо смысл? Никто не слышал разговор двух покемонов, но прекрасные цветы с осуждением покачивали головами на ветру, беззвучно переговариваясь между собой. Овечка чувствовала присутствие скверны, чистого яда, что отравляла изнутри душу жертвующей собой Пчелки. Ведь если бы она скинула с себя этот груз – ну хотя бы немного! – она могла бы взглянуть на жизнь под другим углом. Благими намерениями была выслана дорога в ад, но кто из земных жителей мог всегда вовремя остановиться и отличить ложь самому себе и другим от того, что приносит истинную пользу?

- У меня таких всего несколько, - маленькая Вулу аккуратно подцепила из пушистой шерсти что-то сверкающее и положила в наполненную пыльцой сумку Комби. – Но я хочу отдать одну из них тебе. Знаешь, когда грустно или что-то терзает сердце – или просто необходимо избавиться от внутренней пустоты! - покемоны смотрят на звезды, и проблемы их постепенно отпускают. В моей шерсти они тоже есть, правда, очень маленькие!..

Трудящаяся Пчелка с удивлением приняла светящийся подарок, одним своим теплым светом отгоняющий усталость и чувство грусти, и улыбнулась маленькой овечке. Возможно, она действительно слишком долгое время брала на себя контроль обо всем, забыв при этом о самой себе. Приносить пользу тем, кого любишь, несомненно, счастье, но что насчет нее самой?.. Маленькая Овечка сумела отыскать тот самый вопрос, ответ на который Комби боялась дать всю свою жизнь. Дети трудолюбивой Пчелки уже давно выросли и всегда предлагали свою помощь, но Комби всегда отказывалась, ссылаясь на собственные силы. Возможно, теперь ей стоит принять их предложение – и даже найти свое хобби, исполнить свои мечты, которыми трудящаяся Пчелка пожертвовала ради других.

- Спасибо тебе, маленькая Овечка, за этот ценный дар. В твоих словах есть некоторая правда: сколько себя помню, я всегда желала только лучшего своим детям, не думая о том, ценят ли они прямо сейчас, что имеют. Сколько себя помню, моя мама-Пчела всегда работала, бзззз, работала и работала, чтобы прокормить моих многочисленных сестер и братьев. Помню ли я время, что нам довелось провести вместе, бзззз? Увы, лишь служение другим было целью ее существования. Но у меня еще есть целая жизнь впереди, чтобы наверстать упущенное. Спасибо тебе и удачи в твоем путешествии, куда бы оно тебя ни зззавело!

- И ва-аам!.. – счастливая Вулу попрощалась с трудолюбивой Пчелкой и вприпрыжку побежала по тропинке поля, уходящей в чащу леса, ведомая духом приключений. Шерстка барашки переливалась сиянием от оставшегося эха звезд, которое, казалось, лишь стало ярче.

... Пушистая Вулу так и не поняла, когда высокое, такое ясное и голубое небо успели заволочь эти противные серые лохматые тучи, сквозь которые не пробивался ни один луч солнца. Потихоньку начинал накрапывать холодный колючий дождь, и маленькая Овечка поспешила в чащу леса, чтобы найти пристанище хоть на некоторое время. Казалось, чем быстрее Вулу начинала перебирать копытцами, тем быстрее дождь переходил в ливень, а в спину – дуть воющий и злющий ветер. Неожиданный порыв ветра ударил в спину покемона, свалив ту с ног, и покатил вперед на манер перекати-поля. Маленькая Овечка заблеяла, но ее голос потонул в шуме тревожно шелестящей листвы деревьев и в громовых раскатах.

Долго ли, коротко ли, но Вулу, пересчитав пушистыми вихрами каждую лесную кочку, влетела в какую-то землянку, как мячик – в лунку для гольфа, где и завершила свое бесславное передвижение. С тихим “ба-ааа” та помотала тонкими ножками в воздухе, не без труда вернулась в нормальное положение и осмотрелась. Лачуга была грязной и убогой, хотя и по своим размерам весьма просторной: по углам покоились вековые залежи пыли, стены были украшены паутиной явно заблудших спинараков, а около входа в землянку валялись обглоданные кости – остатки чьей-то трапезы. Но вопреки степени убогости землянки, пол то там, то тут переливался от гор золотых монет, старинных украшений, доспехов и человеческого оружия из драгоценных металлов и прочих земных штук, ради которых златолюбцы готовы уничтожать целые поселения и проливать что свою кровь, что чужую...

Вулу встряхнула головой и попятилась: снаружи уже что есть мочи бушевала непогода, но почему-то казалось, что рядом с входом в землянку было безопаснее. Кончики шерсти покемона внезапно начали чернеть и распрямляться, что, однако, не так сильно было заметно из-за слоя налипшей грязи. Из самого дальнего угла землянки вдруг раздался сухой старческий кашель, сопровождаемый звоном монет, бренчащими друг о друга. Груда золота, от которой исходил звук, задрожала, и из нее вальяжно поднялся на кривые ноги крупный дракон. Чешуя его потускнела и потрескалась от времени, а мощные лапы била мелкая дрожь, но тяжелое дыхание Драддигона (а это был он), жадно втягивающего воздух, свидетельствовало о том, что не стоило забывать о хищном прошлом покемона.

- ...Что, Барашек, пришел навестить одинокого и никому ненужного старика Драддигона, наивное пушистое дитя? Что ж, меня редко заходят проведать покемоны, особенно такие, кх-кха, аппетитные!.. Знаешь ли, когда все предпочли забыть обо мне и оставили умирать в нищете и полном одиночестве, поток гостей сильно иссяк. Да-аа, маленькая пушистая штука, никому нет дела до меня, уу-кхе-кхе!.. – Драддигон оскалился, обнажив острые, как бритва, клыки, и сверкнул желтыми глазами, по-змеиному пригвоздив Вулу взглядом к месту и лишив ту возможности к отступлению. – Всем этим черствым монстрам, лишенным души, абсолютно все равно, что меня год за годом снедает ревматизм, как его, остеохондроз и слабая печень!.. Мои потомки позабыли, что такое уважение к старшим и благодарность, кхе!.. Подумать только, на днях он принесли жалкие остатки своей добычи, рассказывая, что это все, что они смогли найти за целых два дня. Неблагодарные, но мне же известно, что это все гнусная ложь, ложь, и еще раз ложь!.. Они приносят мне худшие куски в надежде, что я быстрее перейду в мир иной и все мои нехитрые пожитки перейдут в их собственность! А еще...-

- ...Я не барашек, я-яя Овечка!.. И разве с таким богатством можно считаться нищим? – маленькая Вулу перебила распаляющегося дракона, осторожно бросила взгляд на россыпи золотых монет, полностью покрывающие пол, и звонко отбила копытцем по горстке металла. – Ты говоришь, что ты стар, немощен и одинок, но тебя-я же до сих пор содержат родственники и заботятся о тебе!..

Старик, прервавшийся на полуслове, аж выпустил дым изо рта, возмущенный дерзостью барашки.

- Я так и знал, что тебе не дано этого понять, - Драддигон раздосадовано махнул лапой от захлестнувших эмоций. – Вы, молодежь, испокон веков считаете себя самыми умными и вообще, кхе-кхе, мудрецами чего бы то ни было, игнорируя опытных, давно проживающих на белом свете покемонов. Разумеется, сейчас ты начнешь говорить, что это не так, и попытаешься доказывать мне обратное. Но в чем суть, если жизнь вся окутана беспросветным мраком, а твое окружение сплошь состоит из эгоистичных и циничных личностей, готовых за пятак продать родную мать?

«Этот точно продаст», - подумала про себя Вулу.

-... Оооо, маленький комок шерсти, ты даже не представляешь, насколько все прогнило насквозь: вот смотрю я на молодое поколение и понимаю, что у нас просто нет будущего!.. Они не только не желают слушать старших, но и действуют наперекор всему – они же самые умные, самые способные, к-хаа!.. Давеча, проходили мимо моего дома какие-то рататты, что говорили о собственных планах, - так вот, в наше время мы не позволяли себе и думать о том, что надо уезжать далеко от своих друзей и семьи – ведь где родился, там и пригодился. У нас и так в Лесу одно сплошное болото, а им лишь бы удрать куда подальше в поисках лучшей жизни. Тьфу, что за слабое поколение, позор нашего племени...

Стук дождя по крыше землянки начинал стихать, однако непогода все еще бушевала. По жилищу старого ворчуна ползли тени, рожденные от пламени свечи, которые, казалось, изредка принимали вид танцующих покемонов-змей. Засыпающая от пустой болтовни Вулу помотала головой из стороны в сторону, стараясь сбросить наваждение. Температура внутри укрытия была более чем приемлемой для обогрева, но по хребту Овечки будто ползало что-то холодное, пронизывающее насквозь, а внутреннее чутье кричало: «бежать, бежать без оглядки!»

...Целых полтора часа Вулу довелось слушать жалостливые истории про жадных хозяев Леса, что удавятся за жменю ягод; про соседей, что обходят стороной Драддигона и – мало того! – даже не подумают зайти к нему по праздникам; про все обиды дракона, нанесенные тому множество лет назад. Как долго тот собирал свои горести и несчастья, сколько злобы старик успел накопить по отношению к другим покемонам. Неудивительно, что со временем те предпочли обходить по широкой дуге владения Драддигона, опасаясь встречи с ним!

- Пожа-аалуйста, не говори так об окружающих! Они замечательные существа, почему же ты не желаешь этого видеть? Они так стараются быть лучше и жить хорошо, - когда пламенная речь Драддигона пошла по третьему кругу, барашка не выдержала и мотнула головой, взметнув шерстью целый сноп звездных искр. – Я-яя понимаю, что тебе больно от недостатка внимания и ты чувствуешь себя покинутым всеми родными и близкими, н-но как я могу тебе-ее помочь чувствовать себя лучше?

Маленькой овечке становилось все труднее и труднее дышать. Спертый воздух будто не желал покидать легкие, а бесконечные стенания старого дракона продолжали биться о черепную коробку, несмотря на то, что тот закончил свой монолог. Казалось, мгновенная слабость маленькой Овечки в секундной жалости к старому Драддигону – и тот будто помолодел лет на двадцать: куда делась его вялость, куда исчезла его немощность? Вулу долго не могла понять, какое слово смогло бы описать ее самочувствие, пока ответ не пришел сам собой: опустошение.

- Что там у тебя? - Матерый хищник, умудренный жизненным опытом, осторожно ступал все ближе и ближе, сверкая голодными глазами. Но кроме чувства голода, его манило и странное свечение, которое исходило из загривка Овечки: оно выглядело слишком необычно, слишком таинственно – даже для такого заядлого коллекционера, как Драддигон, сокровищница которого по своим масштабам могла бы сравниться с королевской. «Завладеть любой ценой».

Вулу, быстро поняв, что если она не поторопится, то ее участь – быть съеденной, резко отпрыгнула в сторону. И как раз вовремя!.. Старик метнулся вперед, загребая огромной ладонью воздух прямо на том месте, где стояла барашка. И - зацепил ту за прядь шерсти ближе к задней ножке. Маленькая овечка дернулась вбок – и скривилась от боли: в когтях Драддигона остался добротный клок шубки Вулу. Хищник клацнул зубами – но было уже поздно: маленькая Овечка успешно совершила перекат и оказалась около двери в землянку. Доли секунды – и та с бешено бьющимся сердцем уже бежала в лесную чащу, подальше, подальше от этого опасного жилища!