Приключения Макса.

Глава 4.

Поиск пропавших друзей.

Мама, почему ты так со мной поступила? Почему не смогла спастись? Почему покинула меня? Я ведь еще так мал! Кто меня будет ругать по всяким пустякам, учить уму-разуму?.. ЗАЧЕМ?! Как это сложно – жить после такой потери. Руки, которые держали этот несчастный клочок помятой и мокрой бумаги, начинали дрожать, сердце, будто его сжимала чья-то когтистая рука, постоянно отзывалось невыносимой болью, отчего душа металась по всему телу в поисках выхода, а разум был на грани самоуничтожения. «А не сойти ли нашему поезду с рельсов в поисках заманчивой и отнюдь не бесконечной бездны?» – отчётливо представляя себе эту картину, я задавал себе вопрос: неужели это состояние и называется предынфарктным? Не находя ответа, я вновь и вновь перечитывал письмо.

Мои мысли занимала только эта тема. Кто? За что? Но я непременно должен разобраться, и единственный выход – это найти «отца» – Фредерика Зойбмана. Месть. Я найду злоумышленников. А в том, что поджог моего дома со всеми вытекающими последствиями – это дело рук других людей, я не сомневался, потому как в доме была не только Гламяу, которая прекрасно чуяла опасность, но и неугомонный Пиджи. Кто-кто, а он должен был первым предупредить, что в доме что-то горит.

- Максимильян, на, выпей горячего шоколада с ватрушкой. – Тетя Дой, отвлекшая меня от размышлений, всегда называла мое полное имя, чем частенько меня смущала.

***

После того как работа пожарных была завершена, подъехали машины скорой помощи и охраны правопорядка. Спасать было уже некого, а вот расследование, которым должны заняться сотрудники многоуважаемой полиции, меня очень заинтересовало. Они задавали чрезвычайно много вопросов и при этом строили невинно непонимающие лица: «Как? Почему? Что здесь произошло? Ты кто? Почему один? Свидетели есть?». После моего короткого рассказа, вопросов стало еще больше, на три из которых я все же ответил: «Я – Максим Новский и это сгоревшее дотла здание – мой бывший дом. Жертвы есть: моя мать Элионора Новская и два покемона: Гламяу и Пиджи.» Далее расспросы прекратились, наверное, потому, что подошла тетя Дой и начала свой допрос с пристрастием: «Кто такие? Почему сразу не представились? Ах, не было времени на такую ерунду? Как, еще не была вызвана экспертная группа? И не стыдно Вам допрашивать несовершеннолетнего ребенка без присутствия взрослого члена семьи или воспитателя? Ну что вы, зачем ТАК волноваться и открывать рот, будто магикарп в пустом аквариуме? Ничего, мой муж Роберт Рэкхеб разберется с вами!» - эта угроза действительно имела вес, потому как мой дядя – начальник ФБР в отставке, и кой-какие связи у него имеются.

Тетя посмотрела на разгильдяев каким-то необычным взглядом (Роберт, наверно, подучил), после которого полицейские начали торопливо переговариваться по рации и наконец-то пошли разгребать то, что осталось от моего дома. На этом мои наблюдения закончились, потому что отнюдь не слабые, от которых дядя Роберт частенько страдал, руки подхватили меня и послышались слова тети: «Ну идем же скорей, пусть дяди сами разбираются, а нам здесь делать нечего, во всяком случае пока.» Конечно, я понимаю что удержать ту боль, что клокочет у тебя внутри и рвется наружу проклятым демоном, очень сложно, но у тети это получалось довольно хорошо. У меня же не хватило сил, и я, упершись лицом в живот тети, выпустил не только демона, но и все 666 легионов, которыми командовал князь тьмы.

- Плачь, боль со временем уйдет, пусть не так быстро, но она отступит, останется память, сохрани самые лучшие моменты, они тебе пригодятся. – Её голос немного дрожал. Затем она нежно потрепала мои волосы, и мне стало немного легче. Когда пришли к её дому, тетя сразу принялась за готовку моих любимых ватрушек.

***

Я взял любезно предложенную кружку в руки, подвинул поближе тарелку с ватрушками. Картина горящего дома и кричащей в нем женщины опять встала у меня перед глазами. Я мотнул головой, наваждение пропало, дрожь волной пробежала по моему телу, и мне стало холодно. Я перехватил горячую кружку поудобнее, дабы согреться, но подумал, что, пожалуй, это вряд ли поможет от внутреннего холода.

- Ладно, ты пей, а я пойду позвоню Роберту. – Дядя Роберт хоть и находился в отставке, но советам мудрого, шестидесятидвухлетнего старика внимали все. Поэтому он частенько пропадал на работе.

Что же делать? Сидеть здесь и ждать первых результатов экспертизы. Или посетить заброшенный завод. Черт, я же совсем забыл про покемонов. Надо немедленно выдвигаться на помощь своим друзьям. Но тайно – я знаю характер тети, и мне понятно, что она меня просто не пустит никуда. Думаю, ничего плохого не случится, если я быстренько освобожу своих друзей, посещу заброшенный завод и вернусь. Тётя и не заметит моего отсутствия.

Покинув дом, я быстрым шагом направился к дому профессора. Благо, заброшенный завод, описанный в письме, находился недалеко от его особняка.

Добрался я без особых приключений, не считая того, что половину времени потратил на легкую лесную пробежку с палкой в руках за чикоритой, которую, видимо, все это не только устраивало, но и нравилось. Устав за ней бегать, я, хорошенько прицелившись, кинул в нее палкой; чикорита грациозно, предвосхищая удар, отпрыгнула в сторону и виноградной плетью, любезно вернула мне сие великолепное для начинающего тренера оружие. От палки я, наверное, увернулся, так как азарт отключает все возможные чувства, и тут же бросил в нее свой покебол, который, навешав лапши на уши, предоставил мне профессор Джеймс. И был ли он профессором? Возникшие сомнения прервала боль в голове, раздвоение чикориты и внезапное потемнение.

Мозг предоставил некоторые картинки, которые, видимо, запомнились мне: вот я бросаю покебол и в торжествующем жесте указываю, что я выиграл эту схватку, и теперь этот травяной покемон МОЙ, но недобрая ухмылка чикориты и виноградная плеть все портят, с удвоенной скоростью покебол летит обратно, к своему хозяину. Две сестрички чикориты забирают мои покеболы, я пытаюсь схватить их руками, но ничего не выходит. Темнота…

Очнулся я на том же месте, где и героически упал. На поясе сиротливо висел покебол, значит, мне все-таки показалось, что их было две.

У особняка меня встретил радостный Эш и его пикачу. Эш рассказал, что когда он обыскивал дом профессора, то в черной от копоти лаборатории нашел испуганного чармандера, держащего в лапках два покебола. Мои расспросы прервал радостный крик чармандера, выбежавшего из особняка. Теплая волна возмущения («почему так долго тебя не было?») – и вот покемон растеряв покеболы, которые до этого находились у него в лапках, виснет на моей шее.

- Где там наша Бидрилла. – произнес я.

После теплой встречи мы обыскали дом, но никого более не нашли. Видимо, профессор Джеймс, будь он неладен, сбежал. Да, что странно, но покемонов мы тоже не нашли, а может, у него их и не было или он как-то умудрился их всех забрать с собой. Помнится, Эш говорил, что у профессора Оука были сотни покемонов.

- Спасибо, Эш, за оказанную помощь, но мне пора идти. – Повесив покеболы на специальный пояс, я погладил щеки пикачу.

- Стой, я бы не отказался пойти с тобой, тем более что вдвоем и веселее, и безопаснее. – отозвался Эш.

Согласившись с его доводами, мы отправились к тайнику на заброшенном заводе…