Все тихо и мирно в далекой деревне,

Где домиков можно по пальцам исчесть,

Ценились там правда вместе с любовью,

Учили детей уважать свою честь.

Когда тебе стукнуло десять - ты должен

Традициях строгим себя подчинить,

Найти себе друга, найти покемона,

На веки с ним дущу свою единить.

В деревне у каждого был свой питомец,

И только у Амэ была лишь игрушка,

Она - младше всех, любимица каждого,

Комок милоты, еще та хохотушка.

Но вот и настал роковой ее день.

Ей десять, теперь - она стала взрослей,

И мама, смахнув рукавом тихо слезы,

Сказала: "Или в лес за другом, и... держись веселей".

Но Амэ, подняв гордо нос, возразила:

"Зачем сразу в лес? Там так душно и сыро,

Я покемона и в деревне поймаю,

Все в миг обалдеют!" "Малышка, я знаю,

Что там неуютно и былым тренерам,

Но прошу, вразумить, и найди друга там."

И Амэ, которая тренером быть не желала,

Пошла, как на пикник, не забыв термос чая.

Видлы и катерпи было повсюду,

И одиши с хоппипами мимо бродили,

А Амэ? Для Амэ они слишком скучны,

Интересовали лишь феньки-тотодилы.

Из высокой травы вышел милый мяустик,

О ногу потерся пушистый свирликс,

Но Амэ шугнула кота своей сумкой,

А свирликс пинком улетел прямо в джинкс.

Она уже час по тропинкам бродила,

А покебол все был легок и пуст,

Один за другим покемоны сбегали,

Тогда за спиной Амэ послышался хруст.

"Кто там?" Лишь рычанье и треск как от искр,

И синяя молния скакнула с кустов,

Предстал перед девочкой сильный электрик,

Весь синий и в перьях, красавец лесов.

Рычал он так грозно, что и Амэ-задира,

Дрожала, как осинов лист на ветру,

И сквозь пелену страха она осознала,

Услышала голос души: "Я хочу,

Поймать электрика, перьевого красавца,

Он будет партнером моим на века".

И мелко дрожащей рукой она вынула,

Пустой покебол. Но и пес с далека

Увидел его и гавкнул угрюмо,

Увидела Амэ, как за его за спиной,

И видлы, и вурмплы, кого та пинала,

Защиты просили, стоя как за стеной.

Еще раз рыкнул, словно предупреждая,

И скрылся в зеленой весенней траве,

Но Амэ, плененная синими перьями,

Решила продолжить движенье к мечте.

Достала свой термос и несколько кружек,

И стала лесных покемонов поить,

И гладить, жалеть, словно собственных деток,

Пыталась вину свою искупить.

И искренность, честность таких ее действий,

Притянула к поляне так много зверей,

Когда чаек кончился, чтобы не огорчились,

Она рассмеялась: "Я вернусь поскорей!"

И так целый день, веселясь и играя,

Прошел незаметно, как один миг.

Стемнело. И дитё осознало -

Дороги не видно. Это тупик.

Лесные зверьки по домам разбежались,

Оставив девчушку на поляне одну,

Она б разрыдалась, но сказала: "Я взрослая,

Дорогу в ночи я точно найду".

И бродила она по безлюдным тропинкам,

Термос чая - утерян, и платье порвала,

Но Амэ не сдалась, дойти домой нужно,

Но увидела то, чего не ожидала.

Сквозь темные ветви лился тусклый, но свет,

Манящий огнем он мерцал и дрожал,

И Амэ пошла, теряя надежду,

А он - луч надежды ей обещал.

От долгой ходьбы по ухабам и кочкам,

Амэ готова была на землю упасть,

Но крепкое ее что-то в миг подхватило,

Не давая свалится. Его хищная пасть

Уже не рычала. Он был тих и спокоен.

"Спасибо, электрик..." В ответ тишина.

Не спеша, чтоб девчушка за ним поспевала,

Он провел ее до самого леса конца.

И за миг разрыдалась девчушка у леса,

Увидав с далека деревни малой огни,

Обнимала спасителя, в нос целовала,

И прощенье просила за проступки свои.

Словно кровный отец, он ее утешал,

Носом терся и тихо приятно урчал,

И, заплаканная, в грудь песику ткнувшись,

Она так и уснула, не взирая печаль.

А проснулась уже с своей родной постели,

С кухни запах шел домашней еды,

А в ногах задремал тот самый электрик.

"Это лучший был день, за все прошлы годы".