(Ссылка на первую часть)
(Ссылка на вторую часть)



Два письма было необходимо отправить сегодня.

Сидя за столом, мелкий чиновник тихо вздохнул. Бросил взгляд на книгу, догорающую в камине. Он так и не смог разобрать те чертежи.
Улики в доме оставлять было нельзя — слишком опасно; и выход оставался только один. Господин Рац провернул множество фокусов за свою жизнь, но всегда выходил сухим из воды — как раз потому, что был осторожен.
В том, что книжка с таинственным изобретением (которую он отнял у пацана) оказалась ему бесполезна, была очень злая ирония.
Что ж; придётся работать с тем, что есть.

Невилль взял перо и стал выводить на бумаге следующие слова:



“Организаторам Галарского Конкурса изобретателей

Мы, лорд Л.Ц.Ф, спешим Вам сообщить:
Разработкой владеем собственноручно придуманной и желаем участвовать с ней в Вашем конкурсе.

Суть: Стекло гибкое, неломающееся, чрезвычайно прочное! Ему нет вреда, то бросай его, то сгибай его, то стукай его. Замечательно подойдёт для посуды декоративной, для аксессуаров, да для прочего ремесла художественного!
Он красив и бессмертен!
По прогнозам, сей материал расчудесный сможет стать дороже даже золота и серебра, и его мастера он сделает наибогатейшим человеком в мире!

Мы, лорд Л.Ц.Ф, единолично ведаем рецепт его, и ни одна душа более — даже слуги Наши. Столь светла Наша головушка.

Мы пошлём к Вам посыльного с образцом Чудо-стекла на презентацию.
Образец сей собою являет небольшое изящное портмоне, целиком сделанное с нового материала.”



Дописав письмо, Невилль отложил в сторонку и его, и образец.
Затем он взял второй образец, по которому стал писать второе письмо…



“Лорду Л.Ц.Ф.

Пишу Вам с целью предупредить, что Я подал заявку на Галарский Конкурс изобретателей от Вашего лица.

Письмо вышло очень скандальным, и, буде оно отправлено, Вас сразу объявят в розыск за преступление против Короны.

Я безупречно подделал Ваш почерк и манеру речи. Вы можете быть уверены, что Мой план сработает так, как нужно. Я намерен доставить Вам очень сильные неприятности, любой ценой.

У Вас есть лишь один шанс не допустить отправления, и это —
из двух вариантов выбрать правильный.

Неправильный может вначале показаться Вам очевидным.

Выбор настанет скоро.”



Невилль бережно положил это письмо в конверт, хитро сложил конверт как оригами и тем самым запечатал его — и затем встал из-за стола.
В своём верном маскировочном чёрном балахоне, Невилль вышел из дома и двинулся к почте “Пидав”.

Как оказалось, на мероприятие с элитой общества и интеллигенции, представляющее честь самой Короны, не пускают в запятнанной рубашке и рваных джинсах. Просто не верится.
На возражение, что у него как бы нет с собой замены, привратник махнул в сторону города с бесчисленным количеством магазинов и бутиков, после чего отодвинул парня в сторону и чинно поприветствовал какого-то европейца в розовом кимоно.

Оценив пустоту кошелька, Иадос заключил, что ему придётся вернуться в леса на своих двоих и пустой желудок.

Бросив последний взгляд на торжество, где наверняка проходил самый шикарный банкет в жизни, он вздохнул, развернулся... и чуть не врезался в фиолетовое препятствие.

— Да, жалко уходить, не посетив собрание инженеров.

Иадос отпрянул и быстро попытался вспомнить, откуда ему известна эта деваха в фиолетовом и с розовым. Недавняя поездка в поезде почти успела вылететь у него из головы.

— Чего тебе?
— Ну... — с едва сдерживаемой улыбкой протянула незнакомка и, не глядя, выудила из-за спины то ли тёмно-синий, то ли тёмно-зелёный мужской костюм. — У меня тут есть кое-что для тебя.

Из того, что Иадосу было видно, пиджак напоминал скорее сильно укороченный плащ, а на его поверхности местами виднелись пуговицы и украшения в виде четырёхлистного клевера светло-бронзового цвета.

Парень недоверчиво покосился на неё.

— Ты что, швея?
— Не, по большей части я химик, инженер и автор… Ну и немножко детектив. Шитьё, можно сказать, хобби.
— Ну да, конечно, — Иадос скрестил руки на груди. — И ты просто имела запасной при себе?
— Конечно нет, — её странные очки с жужжанием расширились. — Я просчитала, что ты с 89% шансом не сможешь войти в тронный зал из-за одежды, только в поезде. Так что я вспомнила макеты, по которым шила костюм одному другу, и подправила их для тебя. К сожалению, я была уверена в размере лишь на 98%, поэтому я добавила в костюм возможность подтягивать и ослаблять некоторые элементы. Нужно будет лишь самому его немного подогнать.

Вот блин, она серьёзно. Но, разумеется, это не значит, что искренне.
И всё это было слишком странно.

Иадос мотнул головой:
— Не нужно. Я уже решил не идти. Но удачи тебе на мероприятии.

Девушка не остановила его, когда он прошёл мимо, но через несколько секунд протянула, словно рассуждая вслух:
— И всё же, по моим расчётам, на собрании будет банкет, где почти наверняка подадут медовое печенье.

Иадос остановился.

— Как мне показалось, с шансом в 73% на банкет ты приехал именно покушать. Неужели я здесь ошиблась?

Иадос обернулся и даже сквозь странные, похожие чем-то на лётные очки почувствовал хитрый взгляд.
И всё же...

— Мне нечем заплатить.
Девушка, обрадовавшись, выпрямилась и хлопнула в ладоши:
— Это было ясно без всяких расчётов. Но, видишь ли, мой Всё-яснатор до сих пор не завершён, и я ищу вдохновения по поводу метрик, которые он мог бы рассчитывать. Следовательно, если я замечаю, что он выдаёт странные данные, то мне стоит выяснить, в чём причина.

Она легко шагнула почти вплотную, так что Иадос невольно увидел сквозь мутные линзы с четырёхлистным узором на поверхности её глаза — бирюзовые.

— Так что я хотела всего лишь задать пару вопросов. Как же так вышло, что тебе на 99,9% 18 лет, но при этом шанс того, что ты родился в XVIII веке, близится к нулю?

- Ого, поезд.
Иногда задумываешься, способен ли Волк выдать что-то гораздо более эмоциональное и громоздкое, чем сухое озвучивание того, что он видит перед носом. Нет, он определенно был способен на сложносочиненные и сложноподчиненные предложения. Просто смысла в том, чтобы их говорить не по делу наемник не видел. Зато поезд он прекрасно видел.
Поезд... Или паровоз? Ай, да кто там разберет.
Ревущая гудком махина приблизилась к перрону, выпуская клубы пара, больше похожие на дым от пожара. Впечатляющее зрелище. С Волком, конечно, должен был ехать кто-то из его команды, ведь не зря экипаж "Милости Калирекса" последние пару дней притих и что-то мудрил себе под руку и бубнил под нос, склонившись над бумагами с кривыми каракулями (не менее кривыми, чем попытка Волка не словить шизофрению из-за консервных банок). Благо, конкретно обсессия Волка несчастной жестянкой сошла на нет, и мужчина успешно преодолел своей величайший страх за все это время, посему с гордо поднятой головой поднялся вслед за остальными пассажирами по ступенькам в вагон и осмотрелся.
Простор - первое, что пришло на ум. Длинный коридор, в котором находились сиденья, огромные окна, наполняющие пространство светом и легкий раздражающий ноздри "аромат" пыли. Конечно, трудно поддерживать вагоны в идеальном состоянии внутри с таким пассажиропотоком, когда туда-сюда путешествуют сотни, а то и тысячи людей. Благо, это были не единственные вагоны, а Волк, как оказалось, зашел вообще не в свой вагон, поэтому поиск своего купе у него занял чуть ли не добрых минут 15.
Благо, доблестный капитан "Милости Калирекса" показал Волку путь и настоятельно попросил не шляться где попало, а хотя бы сделать вид, что он тут не "грабить корованы" находится.
- Побудь охраной для нас, там, что ли... На шухере постой, что угодно - ты ж наемник, - весьма убедительно попросил Костоправ, из-за чего у Волка снова появилось желание аж до чесотки в кулаках заехать капитану по физиономии.
- Я не сторожевая собачка, кэп, - стиснув зубы, с натянутым добродушием вздохнул Марк. Рядом с ними прошмыгнул Чарли, словно ничего и не произошло. Только вот Альхи видно не было. Наверное, где-нибудь ищет что-то употребляемое внутрь, хотя вид у нее последнее время был какой-то не очень веселый. Принести ей подгончик какой, что ли...
- Правильно, ты не собака, ты - целый волк, - Костоправ кивнул глазами на бляшку с форме волчьей головы на ремне Волка, и тот смутился. - Поэтому давай, докажи всем, что ты хорош, покажи, как мощны твои лапищи и напугай всех своим видом, потому что нам нужна твоя помощь в кое-чем... Кхм.
Капитан явно что-то задумал, ибо так темнить нужно еще уметь, но предложение явно Волка заинтриговало. Ладно, генгар с вами, так и быть, подсобим. Уж у кого получалось состроить выражение лика своего дворового, так это у наемника. Поэтому Марк, смирившись с участью отыграть какую-то роль в неизвестном ему спектакле, взошел на "пост" с не менее "гордым" видом.
Народ уже успел позанимать места в своих купе, так что особо людей нигде не толпилось. Разве что одна дама настойчиво пыталась вытащить подол платья, который зажевало дверцей. И дама была, судя по всему, довольно высоких кровей: пышная кремовая юбка в богемном наряде, красивые кудрявые рыжие волосы и довольно элегантное декольте с брошкой в виде белого дракона... Как там его, реширам, кажется?..
Даме было все равно, кто там у нее на брошке и как декольте смотрится со стороны, потому что в один момент она разрушила свой образ девы в беде и раздраженно простонала, смачно ругнувшись на сразу трех возможных языках. Волк не лингвист, но диалекты слышал за свою жизнь и не раз, поэтому брови у него на лоб полезли моментально от удивления.
- ..Я говорила папе, что не надену такое платье! Нет, уперся как дабвул!.. Мужчина, помогите, пожалуйста, я сейчас оторву его к гримснарловой матери!
- Я-то?..
- Ты видишь в коридоре еще кого-то?!
"Вау", - впечатлению Волка не было предела. Девушка оказалась максимально далека от ненавистного наемником образа светских львиц, которые днем и ночью живут сплетнями и только и делают, что хихикают с сторонке с подружками и не могут решить, какого оттенка платье им надеть на завтрашний бал - бардового или гранатового (они же одинаковые!). Мужчина без лишних слов подошел к девушке и ловким движением ладони оттолкнул дверцу, освободив подол и поправил платье заодно - ему не жалко.
- Спасибо, - улыбнулась девушка, но тут же ее улыбка сменилась надменной ухмылкой. - Что, напялил жабо и рубашку и уже намылился на научное собрание, когда сам выглядишь хуже инфернейпа?
Волк с каменным лицом покосился на нежелательную ему собеседницу:
- Меня хотя бы родители не наряжают и разукрашивают, как на выставку.
- Да ты же выглядишь, как будто всю жизнь на улице рос!
- Зато без гиперопеки.
Дама прищурилась на пару секунд, оценивая оппонента, после чего звонко рассмеялась и неожиданно для самого Волка хлопнула того по плечу - весьма ощутимо, стоит сказать.
- А ты хорош! Меня Казуя зовут, кстати. Если появится желание с кем-то поцапаться - заходи, - девица подмигнула и исчезла за дверью купе, напоследок дав Марку ощутимый щелбан по лбу. Ну наглая!.. Зато сразу в памяти остается. Нравятся Волку такие люди.
Размышления о последней встрече прервал внезапно знакомый голос. Волк огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Странно даже как-то.
Костоправ дал ему поручение - ну как сказать дал, "повесил на шею" будет звучать более корректно - строить из себя охранника и имитировать бурную деятельность, поэтому нужно было убедиться, что потенциальный горизонт чист. От кого, зачем, где именно?.. Столько вопросов, а ответов как мяут наплакал. "Ладно, исходим из имеющегося", - подумал Волк и вернулся в тот вагон, который изначально перепутал.
Оказалось, источником шума был Чижик-Пыжик, очень старательно пытаясь изображать из себя то ли растение в горшке, то ли вешалку, то ли еще одно окно, которое, правда, ничего не показывает, то ли дверь, которая аналогично никуда не ведет. И наверняка бы у старого пирата все получилось, если бы он достаточно громко не цитировал какую-то книжицу с явным выражением, из-за чего половина вагона, в которой он находился, была пуста - остальные пассажиры просто сбились в другой угол.
- А судьи кто?! За древностию лет к правдивой жизни их вражда непримирима... Где? укажите нам, отечества сыны, которые для нас - жизни цветы? Не эти ли, вальяжностью богаты?..
Волк аж подавился воздухом от удивления. "Ну нифига себе, сказал я себе." Конечно, Чарльз-старший был мастер рассказать историю-вторую или начать поучать "молодняк" в команде жизни, но вот чтобы смешать все сразу - это уже высший пилотаж, и Марк так и не понял, оценил он этот ход конем или как его психика вообще это старается переварить.
А пока наемник думал, что ему думать, старый пират продолжал и дошел до момента, который Волк уже услышал перед тем, как опять прекратить слушать:
- ..Вот те, которые дожили до седин! Вот уважать кого должны мы на безлюдьи! Вот наши строгие ценители и судьи!
Наверное, дальше то ли восхищения не хватило, то ли сил обрабатывать такую воодушевляющую тираду, но Волк решил ретироваться куда-то в другое место, потому что еще несколько абзацев он бы точно без стыда для самого себя не выдержал - стыдно, молодому, что старый пират дело говорит!.. Или Волк просто внезапно захотел поесть, кто его знает.
Следующий вагон был обустроен иначе, и немудрено - ресторану и было положено выглядеть совсем по-другому. И тут тоже красота, и тебе люстра, работающая от чего-то, и столы с белоснежными скатертями, и тарелки с множеством яств, даже шведский стол... Знать бы, что такое шведский стол и что такое Швеция, для начала, когда ты знаешь только про концепт шведской семьи, но про себя Волк отметил, что обязательно позовет сюда Чарли и Альху попозже. Кстати об Альхе...
Довольно быстро ближайший стол понес потери в виде двух бутылок апельсиновой и гранатовой шипучки и трех булок с сахарной посыпкой, а наемник с довольной физиономией поспешно ушел. К его возвращению Чижик-Пыжик уже вернулся к своему первоначальному плану имитировать воздух, хоть и менее успешно, чем ему казалось (а может, Волк не под тем углом смотрел?..), так что на этом вагоне Марк долго не остановился и вернулся в вагон с купе. Надо бы занести Альхе и Чарли бутылки и булочки и самому заглянуть к той даме с брошкой реширама, уж больно эксцентричная особа...

Иадос недоверчиво оглядел выделенное ему купе.
Ему не так часто доводилось ездить на поездах, и даже так он ни разу не ехал на месте выше третьего класса. И вообще, он думал, что билет придётся покупать самому — благо, продажа хлеборезок позволила ему накопить немного средств. Немного, потому что крайне быстро его устройство попало в руки булочных, и они просто стали продавать нарезанный хлеб на 5 центов дороже. На этом краткий бизнес парня и завершился.

Других пассажиров-попутчиков пока не было. Парадоксально, что, сидя на более отдалённой от других людей койке, Иадос чувствовал себя теснее, чем сидя с незнакомцами плечом к плечу в самолётных креслах. Всё же здесь создавалось какое-то… слишком отдельное пространство. Теперь это не будет безликая толпа — это будут несколько конкретных незнакомцев, от которых он не сможет отвертеться.
Странное чувство.

Где-то в коридоре по соседству открылась дверь, раздались краткие извинения и прозвучали шаги, которые встали перед купе Иадоса. Тот несколько собрался и оценивающе взглянул на двоих человек, которые после короткого стука открыли к нему дверь.

Двое мужчин, довольно рослые и мускулистые. У одного коричневые волосы, у другого чёрные. Костюм... явно не подбирался для дороги — парни словно только-только покинули свои рабочие места и направились в поезд.
Лица... похожие друг на друга.

Быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы все трое узнали друг друга.

На лице брюнета торжествующая улыбка выглядела как оскал.
— Нашёлся.

И понеслось.

Мужчина шагнул в купе и протянул к парню огромную пятерню, но Иадос отпрянул и со столика вскочил на верхнюю полку. Он увернулся от повторной попытки схватить его, юркнул к двери — второй брат, разумеется, преграждал дорогу — и с верхней полки, согнувшись в три погибели, просто сошёл в коридор, воспользовавшись плечом стального мастера как ступенью. Он, вероятно, не ожидал, что об него буквально вытрут ноги, и Иадос воспользовался заминкой, бросившись в менее заполненный людьми проход.

Он успел протиснуться между парочкой и нырнуть под руку джентльмена в костюме, когда сзади вместе с жутким топотом послышался вопль:
— Ловите белобрысого!!!
Рефлекторно Иадос, чуть не сшибая с ног тройняшек, накинул на голову капюшон. Смысла сворачивать ему всё равно сейчас нет.

Парень приблизился к выходу, намереваясь спрыгнуть — скажет, что проспал, — но путь ему преградила целенаправленно сердитая женщина в официальной форме контролёрши. Он признал её, потому что его приглашение она проверяла при посадке.
Ступ тяжёлых сапог раздался очень близко, а женщина нахмурилась и явно собралась задать неудобные вопросики.

Как там? «Не можешь пробить проход — выкрутись»?

— Они пытаются моё приглашение забрать! — с дрожащим голосом Иадос тыкнул в сторону преследователей. Всё же настолько резкий спринт сбил ему дыхалку.

Женщина мгновенно переключила внимание на ошалевших мужчин, и Иадос не мог сказать, были ли её глаза изначально красными или же загорелись только сейчас.

— Не слушайте его! Этот вор лжёт! — возмутился брат с чёрными волосами.

Контролёрша обернулась на Иадоса, но тот уже вынул приглашение и пальцем показывал на своё письменное описание — за неимением фотоаппарата гонец, оценивающий разработки участников и разносящий приглашения, кратенько перечислял особые приметы избранных изобретателей. Поэтому, сверившись с текстом и убедившись, что никто из двух мужчин не загорел, белобрыс или выглядит как чёрт, женщина засучила рукава и с пугающей лёгкостью потащила безбилетников на выход.

Вскоре после того, как вопли ни в чём неповинных ремесленников затихли на платформе, поезд тронулся и поехал. Провожаемый растерянными и подозрительными взглядами, Иадос побрёл по коридору до своего купе.
Внутри появился пассажир — девушка с огромными закрученными хвостиками и фиолетовом платье в шестерёнках лежала на верхней полке. При открытии двери она повернула в его сторону голову, а линзы в её лупоглазых очках с жужжанием сузились.

Не-а. Не сейчас.

Иадос уселся на противоположное нижнее сидение и изобразил крайний интерес пейзажа из серых домов, постепенно сменяющихся чахлыми без солнца деревьями и белёсым туманом. Попутчица, к счастью, к нему не пристала, а отвернулась и продолжила копошиться в каком-то своём устройстве.

Вот и хорошо. Пусть оставшийся путь пройдёт так же.